— Завтра будет ветрено, — сказал Нардин.
— Да, — кивнул я. — Чем думаешь заняться?
— Не знаю. Надо съездить в Демидовск, к сыну.
— Он что, перебрался туда?
— Хочет служить в Русской Армии.
— Хорошее дело. Нужное.
Вскоре мы разошлись по своим комнатам. Только Михаил Вайдман так и остался сидеть у камина. Он уставился взглядом в стол и молчал. У меня оставался один вопрос, который давно меня мучил. Я подошел к столу и оперся на спинку стула.
— Что? — не поднимая головы, спросил Вайдман.
— Кто тебе рассказал про пещеру, где лежат останки погибшей киногруппы?
— Я ее нашел.
— Не лги мне, — покачал головой я, — это практически невозможно. Кто?
— Это так важно? — спросил он, но я не ответил.
Он долго молчал. Молчал и рассматривал узоры на столешнице. Потом поднял голову и посмотрел на меня. Дернул щекой.
— Не хочу плохо думать о тебе, — сказал я, — но факты… факты — очень упрямая вещь.
— Успокойся, Шайя. Все было гораздо проще. Кто-то неизвестный прислал мне письмо, в котором советовал наведаться в это место.
— Письмо?!
— Да, — кивнул он, — обычное письмо. Его прислали на домашний адрес моего старшего сына, который живет в Демидовске. Отправителя выяснить не удалось. Поверь, я не лгу…
Когда я поднимался по лестнице, то увидел, что старик сидит и плачет. Я вошел в комнату, расстегнул ремень с кобурой и положил на стол. Сел на кровать и пододвинул к себе пепельницу. Медленно закурил. Думать не хотелось. Совершенно. В голове был полнейший кавардак, круто смешанный с изрядной порцией усталости. Кто написал Вайдману письмо? Понятия не имею. Если честно — мне это даже неинтересно. Может, это был кто-то из тех парней, кто участвовал в ликвидации. Совесть замучила. Может, кто-то из близких людей Хантера, который после его смерти решил «сменить окраску». А может, и Джебраил ибн Фавзи. С него станется. Он всегда любил жутко запутанные истории. Мне наплевать на это.
Я лег на кровать и закинул руки за голову. Окно слегка приоткрыто, и слышно, как где-то неподалеку воет Большая гиена. Дом стоит неподалеку от окраины, и эти твари частенько забредают сюда, привлеченные запахом человеческого жилья. Одно время это было очень серьезной проблемой для жителей. Особенно для молодых влюбленных парочек, которым захотелось немного романтики на природе.
В дверь постучали.
— Войдите.
— Я… я не помешаю? — В дверном проеме стояла Маргарет О'Рейли.
— Конечно же нет. Проходите.
— Хотела сказать спасибо. Вам и Полю.
— Это наша работа, мадам. Хотите глоток коньяку?
— Не откажусь.
Фляжка нашлась в кармане разгрузки, лежащей на стуле. Я взял два простых бокала и щедро разлил коньяк. Она устроилась на кровати, и мне ничего другого не оставалось, как занять единственный стул.