— Вот и всё, товарищ Бендер, можете ехать куда вам надо. И еще раз приношу вам свои извинения и нашей прокуратуры, что задержали ваш выезд. Извинения и в то же время благодарность.
— Благодарность? — поднял брови Остап, и лицо его выразило неподдельное удивление. Но потом он понял почему. И не стал развивать свою понятливость вопросами.
А следователь говорил и без его вопросов:
— Благодаря вашей подводной экспедиции возникло следственное дело, которое в своем завершении дало нашему государству большой золотой клад.
— Золотой клад? — выдохнул Остап. — Его нашли на повторном обследовании затонувшего «Святителя»?
— Нет, нет, поскольку вы являетесь в какой-то степени участником этого дела, то я вам сейчас всё и расскажу.
И Кнопов всё почти подробно рассказал капитану Бендеру. Как он в начале предположил, что на катере должно было быть золото, помимо бумажных денег. Как он повел затем следствие, как вышел на дом покойного Аварова, отца есаула, как получил ордер на обыск и как нашли малые амфоры с золотыми монетами царской чеканки. И после рассказа Бендер спросил:
— И что, молодая вдова Аварова будет нести какую-то ответственность? И домработницы, которые там служили и служат?
— Нет, и я и мое руководство не видит здесь какой-либо вины их. Есть уверенность, что они не знали о кладе в подвале, и не могли, конечно, знать. А если бы и знали, — помолчал Кнопов, — то золото ведь не они похитили, а как мы предполагаем, да и уверенность есть в этом, похитил банковское золото несомненно есаул Аваров со своей пьяной братией. А затем и переправил на хранение своему папаше. Сам он, наверное, погиб, а может быть, скрылся в загранице. Ну, а старый Аваров, как надо понимать, частью этого золота воспользовался, превратив свой дом в антикварный склад. Пользуясь тяжелым положением в нашей стране. Так что мнение прокуратуры не считать вдову Аварову и её домработниц причастными к этому золотому кладу. Вот всё, что я могу вам сообщить, как участнику этого золотого дела, как его у нас назвали.
— Очень интересно, очень интересно, — говорил Бендер прощаясь с Кноповым, а в душе казнил себя вдоль и поперек, что не догадался покопаться в истории самой эвакуации ценностей из «Русско-азиатского банка».
Выйдя из прокуратуры, Остап остановился. Идти к своим компаньонам и рассказывать узнанное ему не хотелось. Перед ним возникло почему-то заплаканное лицо Зои, с родственной душой его идеи и он отправился к ней.
Молодая вдовушка встретила Бендера настороженно. Провела его в гостиную и с натянутой вежливостью спросила: