— Не вижу проблем, товарищи капитаны, не вижу. Людочка, ну-ка, быстренько сюда, — распорядился начальник домами. — Домовая книга при вас, товарищи капитаны?
— Да, конечно, товарищ Балаганов, где домовая? — обернулся к своем «морскому» помощнику «капитан».
— Слушаю вас, Остап Степанович? — подошла Людочка.
Услышав свое имя, Бендер внимательно посмотрел на домуправа, который был если и похож на него, так только комплекцией. Он в это время говорил паспортистке:
— Все дела в сторону и в паспортный стол, Людочка… Капитаны в плаванье должны отправляться…
— Но там сегодня не приемный день, Остап Степанович, — взяла домовую книгу Людочка.
— Не первый и не последний раз, как я думаю, прием-ныйнеприемный, там у тебя все свои, так что…
— Хорошо, иду…
— Идти не надо, обворожительная Людочка, — галантно взял за локоток девушку Бендер. — Мы вас отвезем туда и обратно на автомобиле.
— Тем лучше, прекрасно, товарищи капитаны, — встал из-за стола домуправ и наклонившись к Балаганову прошептал: — Начальник паспортных дел её жених, так что приемный-неприемный не имеет для неё значения, товарищ капитан.
— Я еще не капитан, я старший помощник капитана, проговорил Балаганов знакомую ему фразу.
— Так будете им, будете, товарищ, — убежденно заверил тот.
Заполняя графы в домовой книге, Остап настоял, чтобы дата прописки всех троих компаньонов была тем числом, что и купчая. На что Людочка вначале возразила, что задним числом никак нельзя, но после убедительный слов из уст обворожительно улыбающегося капитана, она сказала:
— Хорошо, попробуем…
И она попробовала, после чего «капитаны» и их главный механик стали прописанными жителями города Мариуполя с дня купли ими дома.
Людочку завезли в домоуправление с кучей благодарностей. И несмотря на её отказы, всунули в её сумку пакет с восточными вафлями под названиям «Микадо». Эти сладости купил Балаганов у высокого и массивного кавказца, который торговал ими, халвой и другими восточными сладостями и изделиями неподалеку от милицейского отделения. Купил пока Людочка с Бендером ходила оформлять в домовой книге их прописку.
Все трое были весьма довольны, что стали полноправными жителями своего дома. Так как до этого Остап не решался оповещать органы НКВД о их местонахождении. Но когда после их ограбления, а затем знакомства с Севастопольским ОГПУ он убедился, что их не разыскивают, что их дому угрожает чуть ли не конфискация, то сразу же решил и осуществить прописку. Теперь являясь не только владельцем, купчая была оформлена также на его имя, он и его два друга не подлежали выселению, если даже дом переходил в городской жилфонд. А если же дом шел на слом, чтобы на его месте городские власти что-то построили, то…