Но у меня есть некоторая надежда, что все будет по-моему. Дело в том, что я немного разбираюсь в психологии наемников. Каждый из них привык самостоятельно принимать решения. И нарушение всяческих инструкция для них абсолютно нормально. В отличие от кадровых военных, привыкших выполнять приказы не обсуждая, эти типы сами себе господа. Я и сама была такой — во время службы в спецгруппе «Сигма» мы все — от командира до рядового — имели высокую степень автономности. А как иначе, когда от твоего решения зависит жизнь заложников, а на принятие этого самого решения у тебя доли секунды…
Йес! Осторожные шаги в сторону сарая. Наемник остановился и просвистел еще несколько тактов своей песенки. Я бесшумно переступила босыми ногами. Не дождешься, голубчик! Я тебе отвечу, а ты продырявишь из автомата стенку, за которой я стою. Ищи дурака за четыре сольдо, как мы говорили в детстве… Отлично! Наемник двинулся ко входу в сарай. Помедлил на пороге, выжидая, пока глаза привыкнут к полумраку, а потом сделал шаг вперед. Очень сильно хотелось поймать голую бабу? Ну, прости.
Как только наемник оказался в пределах досягаемости моей мотыги, я не стала ждать, пока он меня увидит, и нанесла удар. Сельскохозяйственное орудие со зловещим свистом описало дугу и ударило злодея в лоб.
Я подождала, пока он перестанет дергаться, а потом аккуратно втащила убитого внутрь. Это оказался Малыш Жанно — смешливый маленький убийца. Что ж, очень кстати. Его камуфляж будет мне почти впору…
Раздевая труп, я раздумывала над тем, как быстро вернулись ко мне навыки, казалось бы, позабытые навсегда. Честно говоря, я не думала, что когда-нибудь мне снова придется убивать голыми руками и подручными средствами. Но эти навыки, вбитые сотнями тренировок, включались автоматически, почти независимо от моего сознания. Я не испытывала угрызений совести, убивая этих подонков. Они напали на людей, которых я взялась защищать. Они собирались пытать Катерину Гольцову и покушались на жизнь детей. Все правильно.
Но, если честно, я такая же машина для убийства, как эти ребята. И если совсем уж честно, мне нравится то, что я делаю.
Нет, я вовсе не маньяк. Я не люблю убивать и никогда не делаю этого без крайней необходимости. Помню, в «Сигме» меня даже упрекали за это. «Добрая ты, Охотникова! — орал инструктор после очередной операции. — А цену своей доброты знаешь? Ну и что, что он сопляк, мальчишка? Он террорист! Отсидит лет пятнадцать и выйдет законченным психом! И лет ему будет слегка за тридцать! Сколько жизней на его счету? И сколько еще будет? Они все на тебе, Охотникова, помни!»