— Кстати, поскольку нам предстоит какое-то время общаться… Позвольте представить: это господа Сквош, Ажан, Мики Финн, Малыш Жанно, Папай, Шьен, Башир и Кабошон. Прошу любить и жаловать. Мы прихватили их с собой во избежание недоразумений.
— Кстати, они совсем не говорят по-русски. Немного понимают, правда… Сейчас Малыш Жанно нам поможет.
— Малыш, соберите телефоны у этих людей, и побыстрее. При сопротивлении не церемоньтесь, — проговорил Давид по-французски. Один из наемников кивнул и подошел к Макару. Остальные придвинулись ближе. Теперь автомат одного из этих типов — кажется, именно он носил кличку Мики Финн — упирался мне в основание шеи. Можно было бы попытаться дернуть за короткий ствол и перекинуть урода через себя… Но напротив сидела Катерина, и в затылок ей смотрело оружие Кабошона. Нет, не могу я так рисковать…
Малыш Жанно действительно был самым невысоким из всех. Он казался смешливым и обманчиво безобидным. Обычно кличку Малыш получают громилы — это типа такой юмор в мужских коллективах со времен Робин Гуда. Малыш был похож на симпатичную обезьяну — его загорелое лицо непрерывно двигалось и гримасничало. Наемник протянул руку, и Макар выложил в подставленную ладонь свой мобильный телефон. Наемник аккуратно встряхнул и раскрыл бумажный мешок — в такие кладут покупки в супермаркетах — и опустил телефон туда. Но отходить не спешил. Протянул ладонь снова. Макар заколебался, но стоящий за его спиной белобрысый Ажан, похожий на негатив фотографии, слегка повел стволом, и Гольцов поспешно вынул второй телефон, а за ним и третий. Это были телефоны близнецов, которые папочка отобрал у них после завтрака. Жаль, я так на них рассчитывала…
Никто из нас не оказал сопротивления — все послушно отдали мобильники. Я тоже не стала обострять обстановку — это явно не был «подходящий момент», которого я так ждала. Подчеркнуто аккуратно я положила телефон на протянутую ладонь, и Малыш исполнил для меня пантомиму — надул щеки и издал звук лопающегося шарика.
Старики уселись в кресла под елочкой. Голиаф снял пальто и повесил его на спинку кресла, а Давид не стал раздеваться. Я обратила внимание, что Голиаф одет в чистый и отглаженный, но далеко не новый костюм. По ширине брюк и лацканов я отнесла бы его к середине семидесятых годов прошлого века. Закрытое ателье, индивидуальный пошив. Отличного качества ткань, сносу нет. К сожалению, того же нельзя было сказать о хозяине — Голиаф занимал далеко не весь объем пиджака. А вот брюки были тесноваты в талии.
Малыш Жанно подошел и отдал Давиду пакет с нашими телефонами. Тот оценивающе встряхнул и улыбнулся, демонстрируя скверные зубные протезы: