— Тебе поменять Юрпалова с Гориллой или как? — спросил он, взяв быка за рога. — Дело говори!
— Гориллу надо вместе с Юрпаловым поместить, — приказным тоном, не терпящим возражения, сказал Багиров. — Но прежде приведи Гориллу ко мне, я с ним по душам поговорю.
— Не боишься? — спросил Кладухин, пьяно усмехаясь и наливая еще по одной.
— Горилл бояться — в тюрьму не ходить! — ответил Багиров. — У меня есть для него намордник!
Кладухин позвонил по внутреннему телефону.
— Это кто?.. Срочно доставь мне в кабинет Гогидзе! — приказал он. — Спит не спит, меня это не… колышет! — нашел он замену матерному слову.
Минут через десять заспанного Гогидзе доставили в кабинет.
— Зачем Конституцию нарушаешь, начальник? — стал тут же качать права заключенный. — Допросы для меня закончились, сам понимаешь, накрутили мне. — И он вдруг запел:
— И дали все, что мне положено, Плюс пять мне сделал прокурор…
— Сядь, Гогидзе! — мигом оборвал его Кладухин. — По твою душу сам товарищ полковник прибыл.
— А что, утром он не захочет меня видеть? — пошутил Гогидзе.
— Кладухин, погуляй немножко за дверью! — приказал вполне трезво Багиров. — Мне десяти минут хватит.
Кладухин не стал возражать. Он тихо вышел за дверь собственного кабинета и осторожно прикрыл ее. Подслушивать тоже не стал, хотя очень хотелось, просто знал — себе дороже, выгонят сразу и до конца дней проходишь безработным.
Оставшись наедине с Гориллой, Багиров сразу же приступил к сути дела:
— Ты, Гогидзе, не очень-то радуйся, что тебе вынесли приговор, — сказал он строго, не допуская никакого панибратства. — По вновь открывшимся обстоятельствам тебе светит вышка.
Гогидзе мгновенно проснулся.
— Шутишь, начальник? — спросил он, бледнея.
— Нисколько! Хочешь, я расскажу тебе старую, как мир, сказку?
— Начальник! Я вышел из возраста, когда мне рассказывают сказки, — обиделся Гогидзе.
— Из этого возраста ты, к сожалению, не вышел и еще долго не выйдешь, если тебя раньше времени не кастрируют.
— Не понимаю тебя, начальник, — равнодушно сказал Гогидзе, — но можешь рассказывать свою сказку.
— Это сказка твоя! — сурово заметил Багиров. — Слушай: жила-была девочка Алена, и было ей тринадцать лет, и пошла она в один далеко не прекрасный для нее день гулять, а по дороге встретился ей страшный зверь, то ли волк, то ли горилла, по фамилии Гогидзе… — Багиров замолчал, очень довольный тем эффектом, который оказало на Гогидзе начало сказки. — Нравится сказка? — спросил довольный Багиров. — Продолжать?
— Не надо! Петь вы умеете! Закон — тайга, прокурор — медведь!
— Страшная сказка? — неумолимо продолжал Багиров.