Друзья, сдав гостевые карты и получив от дежурной по этажу ключи, обживали номер.
Ярыгин первым делом осмотрел телефонный аппарат и заглянул во все места, где, по его разумению, могли установить подслушивающее устройство.
— Не суетись! — осадил его Оболенцев. И шепнул тихо на ухо: — Дела обсуждать будем все равно не здесь.
— Я пошел в ванную первым! — срочно переключился Ярыгин.
— Тогда я первый ем! — вспомнил Жванецкого Оболенцев и пошел в ванную.
Пока Оболенцев принимал душ, Ярыгин обдумывал дальнейшие шаги. Он вспомнил план Оболенцева: «Сначала пляж! Все приезжие первым делом стремятся окунуться в море. И мы не будем выделяться из общей массы. Наш приезд, несомненно, вызовет кое у кого интерес. А его надо притупить».
Сумев незаметно прикрепить под стойкой администратора крошечный, но мощный микрофон, Ярыгин жаждал услышать, что там происходит. Он достал из внутреннего кармана пиджака миниатюрный приемник и сел в кресло, вставив в ухо наушник.
И вовремя.
Он тут же услышал возбужденный голос администратора:
— Цвях, я на их глазах оформила Миндадзе!
— Слушай, Белянка, не гони волну! — осадил ее Цвях. — Не суетись! Они на отдыхе, сама говорила. Номер ты им устроила. Предложат, обслужи по высшему классу. И язык не распускай, а то живо обратно на панель выскочишь.
— Гоги мне флакон духов подарил, при них в паспорт сунул бумажку! — продолжала уточнять администраторша.
— Ну и что? За руку тебя никто не взял? Нет! — успокоил Цвях. — Даже если будет какая-нибудь «телега», кто подтвердит? Все одно к нам, в управление, спустят.
— Береженого Бог бережет! — тревожилась администраторша.
— О Боге вспомнила, дура! — разозлился Цвях. — О Боге надо было думать раньше, когда на панель пошла.
— Все с вашей помощью, — огрызнулась Белянка.
— Заткнись! — злобно рыкнул на нее Цвях. — Забудь и думать об этом!
— Не забывается! — опять огрызнулась Белянка.
— Не забудешь, мозги вышибем! — пригрозил капитан. — У нас это хорошо получается, ты знаешь.
— Да я только так, на всякий случай, предупредить хотела, — пошла на попятную Белянка.
— Хорошо! — закруглил разговор Цвях. — Какой у них номер?
— Восемьсот двенадцатый.
— Великая Отечественная война! — захихикал Цвях. — В случае чего мы им вновь ее устроим.
— Великая Отечественная была в одна тысяча девятьсот сорок первом году! — ехидно заметила Белянка. — А в тысяча восемьсот двенадцатом году была просто Отечественная война.
Ярыгин выключил приемник. Оглянувшись, он увидел стоявшего в дверях Оболенцева.
— Откуда это у тебя? — вытирая голову, поинтересовался тот.