Кулл остановился.
- Да, я помню в прошлом сражении ты проявил мужество и бесстрашие, достойное воина. Тем более я удивлен тем, что представитель столь благородного рода оказался среди заговорщиков.
- Я не имею к ним никакого отношения, - спокойно ответил юноша, глядя царю прямо в глаза и готовый принять смерть, но не поднять меча на своего повелителя.
- Почему же ты не прикоснулся к вину, когда я провозгласил тост за великого Хотата? - удивленно спросил Кулл, которому очень хотелось, чтобы юноша доказал свою невиновность - ему он нравился.
- Я не пил вина, - спокойно ответил тот, - потому, что дал обет не прикасаться к вину и изысканным яствам до тех пор, пока не обвенчаюсь со своей возлюбленной, ее зовут Фейра, дочь известного вам гора-Марина. Но она отправилась за благословением к своему деду в Грелиманус и я с тревогой ожидаю ее возвращения. Я поехал бы вместе с ней, но я обязан был присутствовать на вашем пире, мой царь, я не мог нарушить традиций. Но я не мог и нарушить обета не пить ничего, кроме родниковой воды и не есть ничего, кроме черного хлеба. Я все сказал, если сомневаешься в моих словах, мой повелитель, убей меня, я с удовольствием приму смерть за своего царя.
- Как твое имя?
- Хеерст из рода Дракбары.
Кулл опустил меч и обнял юношу.
- Твои слова обогревают мое сердце, - сказал царь. - Не все в моем царстве думают лишь о том, как погубить меня и завладеть моим троном. Я бы выпил с тобой вина, отважный Хеерст, но я уважаю твой обет. У меня к тебе есть поручение, готов ли ты выполнить его прямо сейчас?
- Что прикажете, мой повелитель?
- Отправляйся немедленно в Грелиманус и проверь слова этих, Кулл брезгливо указал на трупы, которых уносили рабы. - Но, что бы там не происходило, ты обязан вернуться живым и все рассказать мне. Если там все в порядке, передай отцам города, что как только справлюсь со срочными делами, сам приеду посмотреть, как они живут, я давно собирался съездить туда.
- Я уже мчусь в конюшню, мой повелитель! - пылко воскликнул юноша из рода Дракбары.
Царь уселся в свое кресло. Бокал перед ним был полон. Тут же подошли три женщины с тазами, полными воды, чтобы промыть и перевязать его раны.
За все время, что происходили описанные события, гости словно забыли о своих голоде и жажде, но сейчас, когда все благополучно завершилось, аппетит давал знать о себе со зверской силой.
Те, кто не успел произнести здравицы днем на площади перед царским дворцом, рассчитывали наверстать упущенное, готовясь произнести пышные слова в надежде обратить на себя взгляд царя. Кулл, прекрасно зная об этом, сожалел, что сладостные мгновения схватки пролетели столь стремительно и вновь подкатила скука застолья.