- Ты прав, старый Ту, - согласился царь, оправляя на себе прекрасные одежды. - Я хочу узнать имена преступников, а посему буду вести себя как ни в чем не бывало. Слава Валке, ждать осталось совсем недолго. Идем же скорее в пиршественный зал!
Фанфары возвестили о том, что царь древней Валузии прибыл в пиршественный зал, чтобы отпраздновать со знатнейшими и благороднейшими людьми страны, а также послами дружественных держав праздник великого Хотата.
Гости стоя приветствовали царя восторженными криками:
- Славься царь Валузии, Кулл, мудрейший и справедливейший из всех царей!
- Хвала Валке и Хотату, что послали Валузии такого бесстрашного и мужественного царя!
- Да пребудет во веки веков царь Кулл в добром здравии, а царство его пусть процветает и богатеет!
Но не все восхищенно смотрели на рослого и красивого мужчину в золотых парчовых одеждах и царским мечом в роскошных ножнах, не все восторженно приветствовали его, некоторые цедили хмуро сквозь зубы, так что сами расслышать почти не могли:
- Да будь ты проклят, кровавый тиран! Смерть царя Борны жаждет отмщения ненавистному убийце!
- Позор для древней Валузии, что варвар восседает на ее троне!
- Смердячий узурпатор с грязных языческих островов!
Куллу было совершенно наплевать, как на лживые льстивые речи, так и на искренние ненавистные взгляды врагов. Большинство врагов способны были лишь бросать яростные взгляды, да бессильно цедить сквозь зубы проклятия, в честный бой - меч против меча, сила против силы, они вступать не отваживались и потому служили валузийскому царю верой и правдой. Самое смешное, что им царь доверял порой даже больше, чем тем, кто восторженно расточал ему похвалы и здравицы. И почему-то Кулл был уверен, что отравителем окажется совсем не тот, кто отводит хмурый взор, а тот кто восхищенно приветствует его с благостной улыбкой.
Кулл сел на точное, только значительно меньшее, подобие Топазного Трона во главе огромного стола. Вернее, к главному столу, у которого были приготовлены места царю, его сановникам и ближайшим друзьям, а также послам самых могущественных держав, были приставлены семь длиннейших столов, по обе стороны которых и рассадили дорогих гостей.
По правую руку от царя сел советник Ту. Кресло по левую руку было оставлено для Брула, а следующее занимал посол пиктов Ка-ну, которому Кулл был многим обязан и очень любил старика, за живой ум и многие знания прощая ему маленькие слабости, такие как излишнее пристрастие к вину и слабому полу.
Собравшиеся на пир гости по приглашающему знаку царя сели в кресла, многочисленные рабы проворно наполнили всем кубки прекрасным янтарным вином, один запах которого мог вскружить голову. Все смотрели на царя Валузии.