Св. Григорий Двоеслов рассказывает, что некий пресвитер имел обыкновение мыться в теплицах. Однажды, пришедши в баню, он застал там какого-то незнакомого ему мужа, который стал ему помогать раздеваться. Незнакомец снял с пресвитера сапоги и взял его одежду на хранение. Когда пресвитер вышел из бани, то он подал ему полотно отереть пот, помог ему одеться и все это делал с великим почтением.
Так повторялось нисколько раз, т. е. пресвитер этот, приходя в баню, встречал незнакомого человека, который молча делал ему услужение. Желая выразить ему свою благодарность за его усердие, пресвитер однажды, идя в баню, взял с собою две просфоры, чтобы дать их незнакомцу; и вот, по обыкновению, он здесь встретил его. Затем, когда выходил из бани, просил принять просфоры в знак любви к нему. Незнакомец с плачем сказал ему:
— Отче! для чего ты мне даешь это? Я есть не могу. Я был некогда хозяином этого места, но за грехи мои здесь осужден. Если желаешь сделать для меня что-нибудь, то принеси за меня сей хлеб Всемогущему Богу, и помолись о грехах моих, и знай, когда придешь мыться сюда и не найдешь меня более здесь, то это будет означать, что твоя молитва услышана Богом.
Сказав это, незнакомец мгновенно стал невидим. Тогда пресвитер понял, что незнакомый человек, доселе являвшийся в баню для услуги ему, был дух. Пресвитер провел по нем целую неделю в слезах и молитве о прощении его грехов, принося каждый день бескровную жертву. Чрез неделю он пришел снова в баню и уже более не нашел здесь незнакомца и после никогда не встречал его («Беседы Григория Двоеслова», кн. IV, гл. 55).
Был в Римской Церкви, повествует Григорий Двоеслов, диакон, по имени Пасхазий, муж примерной жизни, милостивый к нищим и строгий к самому себе. Когда в его время на место умершего папы Римского представлены были избирательному Собору два лица — Лаврентий и Симмах и когда последний был единодушно избран и возведен на епископский престол, то Пасхазий, приверженный к Лаврентию, вознегодовал на избрание соборное, почитая его неправильным, и в этом грехе негодования на пастырей, посвящавших Симмаха, скончался.
Спустя некоторое время после своей кончины, Пасхазий является епископу Герману и говорит ему: «Я нахожусь на месте наказания за то, что, держась Лаврентия, думал против Симмаха; но ты помолись Господу, и если чрез несколько дней я не явлюсь тебе снова, то знай, что молитва твоя услышана».
Благочестивый епископ исполнил просьбу; и так как нового явления не последовало, то он уверился, что его смиренная молитва снискала душе Пасхазия вечное успокоение («Слово о почивших в вере», Христианское чтение, 1827, ч. 26).