— А кровь — конкретно на мыши или на клавиатуре?
Ларри покачал головой.
— На мониторе был один развод, и еще пара капель крови сбоку от клавиатуры. На клавишах и мыши никаких следов. Окровавленными пальцами их не трогали.
— Значит, на компьютере работали до убийств — по крайней мере до того как напали на взрослых. Железные нервы у парня — сидеть здесь, играть с журналом браузера, пока хозяева спят наверху.
— Не обязательно, — возразил Ричи. — Перчатки кожаные — стало быть, жесткие, особенно если в крови. Может, он не смог в них печатать и поэтому снял — вот почему на пальцах не было крови…
Обычно новички на первом выезде держат рот на замке и просто кивают, что бы я ни сказал. Чаще всего это правильное решение, но иногда я вижу, как другие парни спорят, костерят друг друга на чем свет стоит, и во мне возникает какое-то чувство — возможно, одиночества. Вот почему мне уже нравилось работать с Ричи.
— Значит, он играл с браузером, пока Пэт и Дженни истекали кровью в четырех футах от него. Хоть так, хоть эдак, нервы железные.
— Эй? — Ларри помахал нам рукой. — Помните меня? Помните, я сказал, что отпечатки еще не самое интересное?
— Лари, мы готовы перейти к десерту, — ответил я.
Он взял нас обоих под локоть и развернул к подсыхающему кровавому пятну.
— Здесь лежал мужчина, так? Лицом вниз, головой в сторону коридора, ногами к окну. По словам ваших буйволов, женщина была слева от него — лежала на левом боку лицом к нему, прижавшись к телу и положив голову ему на плечо. А здесь, дюймах в восемнадцати от места, где должна быть ее спина, мы видим это.
Он указал на кровавые разводы на полу в стиле Джексона Поллока, которые расходились во все стороны от лужи крови.
— Отпечаток подошвы? — спросил я.
— Господи помилуй, тут их сотня, но посмотри вот на этот.
Мы с Ричи наклонились. Отпечаток был настолько нечеткий, что я с трудом разглядел его на фоне кафеля, отделанного под мрамор. Однако Ларри и его ребята замечают то, чего не видят все остальные.
— Он особенный, — сказал Ларри. — Левая мужская кроссовка десятого или одиннадцатого размера, которая наступила в кровь. И, прикинь, она не принадлежит ни «мундирам», ни медикам — некоторым людям хватает ума надеть бахилы и как не принадлежит, ни одной из жертв.
Он так раздулся от гордости — вполне заслуженной, прямо скажем, — что его комбинезон едва не трещал по швам.
— Ларри, кажется, я тебя люблю.
— Не ты один. Однако на многое не надейся. Во-первых, это только половина отпечатка — вторую стер один из твоих бизонов, — а во-вторых, если твой парень не полный идиот, то кроссовка уже покоится на дне Ирландского моря. Но если ты каким-то образом ее раздобудешь, то вот оно, удачное стечение обстоятельств: отпечаток идеален. Я сам не сделал бы лучше. Когда снимки окажутся в лаборатории, мы сможем точно назвать размер и, если дашь нам время, то скорее всего марку и модель. Дай мне саму кроссовку, и за минуту я докажу, что отпечаток оставила она.