– Сам ты куст! Это храмит! А вот это – Саттард.
Она указала куда-то вниз. Приглядевшись, я увидел, что впереди разнотравье сменяли лоскутки обработанных полей и белые пятнышки домов, скучившихся, как овцы, у подножия храмита. Более того, такие же пятнышки я различил и в ветвях куста-великана, издалека они напоминали осиные гнезда. Интересно, а где живет Машура? Небось, как раз в таком гнезде – это объясняло наличие жала.
«Стрекозел» взял прямой курс на макушку храмита. Чем ближе мы подлетали, тем отчетливее становились детали. То, что я сначала принял за путаницу лиан, оказалось плетеными лестницами, во множестве свисающими с ветвей, и веревочными мостами, соединяющими сучья друг с другом. А вот осиные гнезда таковыми и остались, только сильно выросли в размерах, так что я разглядел прорезанные по бокам круглые окошки.
Су-13 на мгновение завис над Саттардом, и вдруг без предупреждения Машура уронила машину вниз. Меня подкинуло в кресле, вся выпитая вода метнулась обратно в пищевод, и я обрадовался, что не успел ничего съесть. Зажмуриться забыл, так что деревянная площадка между ветвями храмита, на которую отвесно падала «сушка», предстала моему взору во всех подробностях. Она была очень маленькая и очень жесткая на вид. Я приготовился к тому, что будет больно.
Машура глянула на меня, невежливо прыснула и дернула штурвал. «Стрекозел» задрал нос, затрясся, так что у нас клацнули зубы, и «прихрамитился» с оглушительным бабахом. Пару минут я сидел ни живой ни мертвый и пялился на зеленые одеяла, развешенные на просушку за ветровым стеклом и плавно покачивавшиеся на ветру. Потом до меня дошло, что одеяла – это листья куста-великана, и что Машура уже давно выскочила из кабины и теперь спорит с кем-то, кого мне со своего места не разглядеть. Дрожащими руками я расстегнул ремни и вывалился из кресла. Поклявшись себе, что никогда больше не буду летать, похромал по трапу наружу.
– По инструкции я должен тебя арестовать и засадить в кутузку! По крайней мере до возвращения капитана из экспедиции.
– Давай-давай, арестуй родную сестру! Не сомневаюсь, на это смелости у тебя хватит.
– А что мне остается делать, если моя сестра – угонщица?!
Судя по возбужденному обмену репликами, страсти за бортом Су-13 стремительно накалялись. Чтобы не оказаться в их эпицентре, я прикинулся ветошью у белого бока «стрекозла» и постарался оценить ситуацию. Уперев руки в боки, Машура стояла напротив худого парня лет двадцати, похожего на нее как две капли воды, включая шлем с пимпочкой. За их перепалкой с интересом наблюдала группка ребят, которых я по костюмам и выправке записал в пилоты. Еще один парень, тоже затянутый в кожу, спрыгнул на посадочную площадку прямо из воздуха и начал перешептываться с остальными. Приглядевшись, я заметил у его ног небольшую продолговатую доску, похожую на скейтборд. Кажется, в этом мире будущее уже наступило!