Виктор захотел было осадить девушку какой-нибудь резкостью, но не стал — пальцы дрогнули от раздражения, и замок щелкнул. Можно сказать, что она ему помогла. Поэтому он просто посмотрел на неё, обернувшись, пытаясь придать лицу максимально торжествующее выражение.
— А ты говорила. — Сдержанно сказал он. — Ну что, пойдем?
— Нет уж, я тебя тут подожду. Сам посмотришь. Нечего в чужой комнате натаптывать…
Странное объяснение, но Виктор только пожал плечами. Неужто она боится чего-то? Или действительно опасается, что всю пыль там вековую поднимут они так, что потом Борис Михайлович все поймет?
— Ладно, чего уж там. Давай-ка дверь открытой оставим, а то не факт, что там электричество есть… Несмотря на надежный бесперебойник. — Снова не смог удержаться от колкости в адрес владельца он.
Ксанка только кивнула и толкнула дверь, распахивая её.
Виктор отряхнул колени, поднявшись на ноги и, прищурившись, зашел в комнату. Оглянувшись, он увидел, что Ксана стоит на пороге, отставив ногу и уперев руки в бока — она чем-то довольно напряжена.
Только он захотел ей сказать что-нибудь веселое, как в его ноздри ударил мерзкий запах. Немного сладковатый, гнилостный, и с нотками металла. Сделав пару шагов внутрь комнаты, он разглядел в свете из коридора нечто, что заставило его подавиться слюной и закашляться, — ему стало не до ободрения Ксаны.
— Что с тобой? — Раздался голос позади.
Виктор, пытаясь сдержать кашель, быстро обернулся, кое-как произнеся сдавленным голосом:
— Мне кажется, что тут…
Резкий хлопок и темнота. Дверь захлопнулась.
— Ксана! Ты чего?! — Забыв о першении в горле воскликнул он, кинувшись к двери и схватившись за ручку.
Но та не поворачивалась, а сзади… сзади, если он не ошибся в полумраке — висело под потолком тело Серого.
— Ксана, открой дверь! — Снова крикнул он.
И ответ пришел. Но только позади. Как будто тихий всхлип.
Выпустив ручку двери, он медленно обернулся, разинув рот. Он даже не заметил, что из края его рта свесилась ниточка слюны, слетевшая на пол, после того как он закашлялся в последнем пароксизме от ощущения постороннего в глотке.
Под потолком, по стенам, и даже на полу вспыхнула странная фиолетовая вязь, как будто написанная каким-то древним алфавитом. Вот только Виктор не разбирался в этом, поэтому он просто с удивлением разглядывал творящуюся чертовщину. В слабом свечении он, наконец, четко разглядел выпотрошенное тело, висящее на крюке под потолком. Под которым на полу застыла мерзкая черная лужа, в которой одиноко торчала туфля…
Вновь обретя дар речи, Виктор ткнулся спиной в дверь, завопив: