— Ничего вы, бабы, не понимает, — расстроено протянул Луноход. — Объясняю вам, дурам, типа, объясняю, а все без толку!
Большевики в семнадцатом году у моих предков Вологодскую губернию отобрали? Отобрали. Четыре крупных поместья на Смоленщине? Тоже отобрали! Пять особняков в Питере и три в Москве! Восемь рудников на Урале! Два сталелитейных завода. Конные заводы на Дону! Рыбные промыслы на Каспии! Где все это? Типа, нету!
А все некогда принадлежало нам, Оболенским! Я сам семейные амбарные книги читал! Одни только рыбные промыслы на Каспии приносили пять тысяч рублей годовых! Это все равно, что пол миллиона долларов в наше время!
А, что осталось у нашей фамилии, а Родион? Ничего, типа, ноль круглый! Гора разного старинного барахла общей стоимостью тех же пол миллиона.
Нет, уж! Пароход вам в рот! Луну я не продам никому! Все у Оболенских можно отнять! Но Луну у Оболенских никто не отнимет! Потому, что она, типа, в небе. До нее, типа, только на космическом корабле долететь можно!
— Ладно, ладно, — отозвалась с кухни одна из жен Оболенского. — Разошелся. Таня, успокой мальчика, я занята.
Танюша подошла сзади к Луноходу, обняла его и поцеловала в затылок:
— Успокойся, мой маленький! — ласково сказала она. — Никто у тебя ничего не отнимает…
— Да ну вас всех, — обиженно буркнул Вовчик, сбросил руки девушки со своих плеч и налил себе еще шампанского. — Так, что, Родион, — он отхлебнул из фужера, передай Иракличу, что нет и еще раз, типа, нет!
— Собственно, — осторожно заметил Родион, наливая себе кофе из кофейника и чувствуя, что окончательно вжился в роль посланника крутого антиквара. — У Константина Ираклиевича есть другое предложение по поводу этого документа.
— Ну? — напрягся Вовчик.
— Недавно, — начал Родион осторожно подбирая слова, еще пока не представляя, что скажет, но волна вдохновения уже подняла его и понесла. — На рынке автографов всплыл любопытный документ датированный временем правления Ивана Грозного и им же подписанный.
— Ну? — Луноход нахмурился.
— В этом документе царь Иоан Грозный жалует польскому шляхтичу Оболонскому…
— Точно, — сказал Луноход. — По нашему, типа, гинекологическому, дереву…
Таня, собирающая в мусорное ведро остатки вчерашнего разгуляева захихикала.
— Генеалогическому, Вольдемар, ге-не-а-ло-ги-чес-ко-му! — смеясь крикнула из кухни Катя. — Я точно знаю.
— Цыц, девки! — рявкнул Вовчик. — Ша, говорю, пока мужики тут проблемы решают! — он внимательно посмотрел на Родиона, что бы удостоверится, что то над ним не смеется.
Родион оставался невозмутимым.