Он растерянно прошелся вдоль рядов и вдруг застыл как вкопанный. Навстречу шла та самая девушка, которой он любовался в храме Амона. Вероятно, она знала рынок как свои пять пальцев, потому что двигалась уверенной, быстрой походкой, привычно прицениваясь к товарам и придирчиво выбирая то, что получше и подешевле.
Едва ли она принадлежала к высшим слоям общества, потому что носила собственные длинные волосы, темно-каштановые, блестящие, густые, а из всех украшений на ней была только нитка бус из раскрашенных глиняных шариков.
Ее загорелые босые ноги покрывала пыль, ладони огрубели от тяжелой работы, но карие глаза были чисты и прекрасны, и у Хирама перехватило дыхание. Не успев задуматься над тем, что делает, он догнал девушку и тронул за плечо.
– Постойте!
Она испуганно обернулась, но, увидев перед собой молодого жреца, остановилась и стала спокойно ждать, что он скажет.
– Госпожа, позвольте обратиться к вам с просьбой! Я знаю вас, то есть я видел вас, когда вы приходили в храм, – запинаясь, произнес Хирам. – Не могли бы вы мне помочь? Я хочу выбрать одежду для девушки примерно вашего возраста и похожего телосложения, но я совсем не разбираюсь в женских вещах.
Юноша выглядел растерянным, даже слегка испуганным, и в глазах девушки сверкнуло любопытство.
– Почему бы вам не привести ее на рынок, чтобы она смогла выбрать то, что ей понравится?
Хирам покраснел.
– Я… я хочу сделать ей подарок.
Девушка лукаво улыбнулась, и юноша смутился еще больше. Сейчас она подумает, что он хочет выбрать одежду и украшения для невесты или жены. Ведь случается, что жрецы женятся в молодые годы!
– Хорошо, я вам помогу. А что у нее есть?
– Ничего, – твердо ответил Хирам.
Девушка озадаченно прикусила губу, а потом повела его туда, где продавались ткани и одежда, а также украшения и косметика. Хирам впервые увидел льняные платья, такие тонкие, что казалось, будто они сшиты из лепестков белого лотоса, серебряные зеркала, такие сверкающие и гладкие, словно их отполировал ветер. Впервые заметил, как красиво смотрятся украшения на шелковистой девичьей коже, почувствовал, что благовония пахнут так сладко, как, наверное, пахнет пыльца тех диковинных цветов, что растут в саду царского дворца.
Девушка столь увлеченно перебирала товары, ее глаза сверкали так жадно и страстно, что у Хирама мелькнула мысль купить что-нибудь и для нее. Он видел, что возможность выбирать наряды, пусть даже кому-то другому, для нее редкое и запретное удовольствие. Юноша с детства привык к дорогим благовониям и маслам, а она, судя по всему, не могла позволить себе даже самые простые и дешевые средства вроде свинцового блеска или порошка красной охры. Неужели она настолько бедна или ее родители слишком строги?