***
Вторник не приносит облегчения. Я не звоню и не пишу Нейтану, и он тоже никак не дает о себе знать. Что же будет дальше? Это просто катастрофа. В очередной раз проклинаю себя за то, что открылась Джеймсу о своих чувствах к Нейтану. Но что я могла сказать? Мне не стоило, черт побери, засыпать в его комнате! Почему я это сделала?
Но это и так произошло бы рано или поздно. Признайся себе в этом, Люси!
Девчонки стараются вытащить меня пообедать, но у меня так много работы, что это сходит за вполне приемлемую отмазку. Хлоя продолжает доставать меня письмами, пытаясь выведать, связано ли мое подавленное состояние с Нейтаном, но я непреклонна. Конечно, когда-нибудь придется все ей рассказать, но я абсолютно не желаю делиться с ней своими горестями прямо сейчас.
К среде становится немного легче. Мы с Джеймсом заключили что-то наподобие хрупкого перемирия. Он спросил меня, звонила ли я вчера Нейтану, и я с чистой совестью сказала «Нет».
Девочки снова пытаются пригласить меня куда-нибудь, но я динамлю их отговорками про работу. Вечером выхожу из офиса в полседьмого, и Хлоя выбегает за мной вслед.
— Люси! Стой! — зовет она. Я останавливаюсь. — Что происходит? Почему ты сама не своя? — пыхтит она, догнав меня. — Это все из-за Нейтана или из-за Джеймса?
— Из-за них обоих.
— Выпьем?
Я колеблюсь.
— Да давай уже! — подзадоривает подруга.
В темном баре мы ставим свои бокалы с вином на стол, и я раскрываю ей все карты. Она терпеливо слушает.
— Ну и угораздило же тебя, — подытоживает Хлоя, когда я заканчиваю рассказ. — Кошмар.
— Угу.
— И что ты собираешься делать? Будешь продолжать видеться с Нейтаном?
— Даже не знаю, — слабо пожимаю я плечами.
— Люси, поговори со мной! Перестань держать это в себе! — требует она. — Что у тебя на уме?
— Что у меня на уме? Да то, что я в полной заднице! — «Хочешь правды? Ну, слушай». — Я втрескалась в двадцатитрехлетнего, то есть, двадцатичетырехлетнего серфера, строителя или кто он там, мать его, который словно прилетел с другой планеты! Я не доверяю своему парню, чтоб его, и не знаю почему. Вот уж ирония судьбы, да? Потому что из нас двоих об измене подумываю именно я!
— О боже! — закатывает глаза подруга.
Делаю глубокий вдох и горестно смотрю на нее, положив подбородок на руки.
— Эй! — Она нагибается через стол, чтобы успокаивающе похлопать меня по руке. — Все устроится. — Я не отвечаю. Хлоя запинается. — Ты же не собираешься и впрямь изменить Джеймсу?
— Нет.
«Да. Может быть».
— Хорошо. Потому что это только все усложнит, точно тебе говорю.