Вечер догнал самолет над океаном.
— Местное время Рио-де-Жанейро двадцать часов пятнадцать минут, температура воздуха в аэропорту двадцать четыре градуса, — торжественно провозгласила стюардесса.
Самолет коснулся колесами посадочной полосы, затрясся, загудел. Я хотел расстегнуть привязной ремень, Мальвина остановила:
— Только после полной остановки самолета.
Я посмотрел в окно: ничего особенного, люди в униформе, тележки с багажом, как везде.
Самолет подполз к зданию аэровокзала.
— Счастливого пути, — на прощание улыбнулась стюардесса.
* * *
Офицер полицейского контроля говорил по-французски.
— Нам с супругой нужна транзитная виза, — начал я.
— Мы летим в Парагвай.
— В таком случае у вас будет возможность осмотреть наш город, — полицейский улыбнулся и поставил штамп в оба паспорта.
Встречающие ждали за будками полицейского контроля. Я сразу заметил группу из четырех человек, они держались немного в стороне и разглядывали каждого выходящего с ног до головы. Один из них, высокий, в легком светлом костюме и ярком красном галстуке, решительно двинулся нам навстречу.
— Евгений Николаевич?
Я кивнул.
— Как долетели?
— Хорошо.
— Меня зовут Павел Михайлович, — он улыбался. — Над океаном не очень трясло?
Ответила Мальвина:
— Не очень.
Подошли остальные трое.
Павел Михайлович сказал им что-то по-португальски, потом повернулся к нам:
— У вас много багажа?
— Много, — Мальвина протянула билет с прикрепленными багажными квитанциями.
— Наши друзья вам помогут, — Павел Михайлович взял билет. — Покажите им свои чемоданы.
Объяснялся он с остальными только по-португальски, из чего я сделал вывод, что все они — местные.
Когда Мальвина и местные отошли, Павел Михайлович показал взглядом на мой кейс:
— Тот самый?
— Тот.
— Как-то так получилось, что в Москве мы с вами не встречались. Но Колосов мне много о вас рассказывал. Вы ведь давно знаете друг друга?
Я развел руками:
— Да уже лет двадцать.
— Он надежный товарищ.
Павел Михайлович произнес «товарищ» по-старинному многозначительно, потом посмотрел на часы и заторопился:
— У меня очень мало времени, сегодня ночью я должен лететь. Но мы с вами еще увидимся.
Я никак не мог прийти в себя после полета:
— Вы меня проинформируете, что я должен делать?
— Конечно, конечно. Хотя… — он улыбнулся. — Делать вам ничего не надо. Просто уйти на дно. На пять лет.