Тень наркома (Агранянц) - страница 102

— У меня к вам еще вопрос, товарищ Марронту. Как можно найти людей, связанных с лабораторией?

Он улыбнулся:

— Мы в вас не ошиблись. Товарищ Ромеру сказал мне, что вы порядочный человек и захотите найти этих людей. К сожалению, помочь вам мы не можем. Мы знаем только, что человек, который координирует связи руководителей этой лаборатории с финансовыми кругами, — бывший чиновник высокого уровня Центрального Комитета.

— Как его имя? Как его найти?

— Фамилии мы не знаем. Зовут его Марат. Как его найти, нам тоже неизвестно.

Марат! Кузякин!

— Я сделаю все, что смогу, товарищ Марронту.

Он поблагодарил меня и повел к выходу. У самого выхода остановился и вынул из кармана записку:

— Товарищ Ромеру просил передать вам, что вашу спутницу, теперь жену, зовут, — он прочел: — Марина Волкова.

— Спасибо, я это знаю. Но все равно спасибо.

— И еще. Товарищ Ромеру просил предупредить вас, чтобы вы были с ней осторожны.

— Почему?

— Я не знаю. Он сказал, что она специально подготовлена.

— Для чего?

— Это всё, что я знаю. Скажите, а действительно Волкова по-русски «filha do lobo»?

— Да.

Да. Волкова — это «filha do lobo», «дочь волка».

Я подробно пересказал Мальвине разговор с доктором. О том, что Ромеру назвал ее специально подготовленной, решил умолчать.

— И еще он сказал, что тебя зовут Марина и твоя фамилия Волкова.

— Была Волкова, стала Сокраменту. И чуть было не стала Мариной Бойко.

— Бойко? — удивился я.

— Я тебе рассказывала, что мой начальник собирался выдать меня замуж за своего племянника. А фамилия племянника Бойко. Так я чуть не стала Мариной Бойко.

— По-моему, Марина Сокраменту лучше.

— Я тоже так думаю.

— Ты уже привык, что ты не Лонов?

— Привык.

— И я привыкла.

— Правильно я сделал, что сжег паспорта?

— Правильно. Теперь мы другие люди.

— Что касается этой лаборатории… — рассуждал я, — Лоренцо перевел деньги какой-то ужасной лаборатории…

— До которой нам нет дела, — поставила все точки над «i» Мальвина.

— До которой нам нет дела, — признал я правоту моей супруги.

Придя к соглашению, мы несколько раз, вспоминая беседу с доктором, убеждали себя, что до этой ужасной лаборатории нам нет дела. Но то ли от того, что неделями не случалось ничего, что могло бы оторвать нас от скучных повседневных дел, то ли от заведенной внутри нас пружинки, заставившей объехать полмира, с каждым разом это «до которой нам нет дела» становилась все менее категоричным. И однажды я изрек:

— А что, Марина Витальевна, не позвонить ли мне Марату? Во время последней нашей встречи он дал мне свой телефон и наказал: «Где окажешься, оттуда позвони».