У него действительно были большие уши.
— Меня дразнили ослом. Но гены — это та штука, которая контролирует не только признак, но и свойство.
Это многие отрицали. Что это значит? Проще говоря, гены контролируют характер человека, его манеру поведения. Конечно, очень важно, чтобы у человека были нормальные уши, но еще важнее, чтобы в его характере были черты, полезные для развития общества.
«Это что-то близкое к идеям общей справедливости», — подумал я.
— За ум тоже отвечают гены? — спросила Мальвина.
— Нет. Но за усердие, с которым человек пользуется своими умственными способностями, отвечают они. Гены не что-то постоянное, то, что нельзя изменять. Многие ученые сосредоточили усилия на попытках разработать методы введения в клетку новых, совершенно определенных генов. Это верно. Но для этого нужно сначала получить желаемые гены. А это сложно, архисложно. Многие над этим работают, но мало кто получает желаемый результат. Мне повезло. У меня получилось. Но я продолжаю работать, а когда меня не станет, продолжат мои ученики.
— У вас их много?
— Нет. Но у нас есть необходимое оборудование, а главное, мы знаем, в каком направлении надо искать. Желаемый ген — это звучит очень заманчиво. Желаемый — это означает качественно новый. А это, в свою очередь, означает, что старый ген надо изменить. Изменение генов, как вы вероятно слышали, называется мутацией. Это слово теперь употребляют в том числе и для названия процессов, не связанных с генной инженерией. Но мы занимаемся мутацией в прямом смысле этого слова. Вы слышали, что такое мутаген?
— Нет, — честно признался я.
— Мутации происходят под действием так называемых мутагенов: излучений и химических ядов. Большинство ученых, да не просто большинство, абсолютное большинство ученых использовали и продолжают использовать для мутации излучения. Но для этого нужны сложные дорогостоящие аппараты. У нас таких нет. Не потому, что мы не можем их приобрести, а потому, что они нам не нужны. Только немногие, и я в том числе, для мутации гена используют химические яды. Я химик, специалист по различного вида ядам. И мне пришла в голову интересная мысль — найти подходящий яд для мутации, и не просто мутации, а для получения того гена, который мне нужен. Это проще. Значительно проще и дешевле.
Проще и дешевле. Это мы уже в генетике проходили. Я помню, как в мои студенческие годы мы спорили по поводу теорий Лысенко.
Профессор продолжал:
— Небольшая химическая лаборатория и эксперименты. Эксперименты, эксперименты. И задача близка к решению. Да не только близка. Искомый ген получен.