— Так аисты или журавли? — спрашивала Мальвина.
— Скорее всего, журавли.
— Почему?
— Аисты — это из фольклора Западной Европы. А журавли — любимая птица русских писателей, поэтов.
— «Летят журавли», — подсказала Мальвина.
— Верно. Надо подумать, что из этого фильма могло бы послужить отгадкой. Ты видела этот фильм?
— Давно.
— И я давно. Но помню хорошо. Давай вернемся к нему позже, посмотрим песни.
— «Мне кажется порою, что солдаты…» — снова подсказала Мальвина.
— Верно, песня на текст Гамзатова.
«…Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей…»
— Ничего подходящего, — вздохнула Мальвина.
Я согласился.
— Человек, подбрасывающий нам загадки, из другого поколения, чем те, которые знают песню Гамзатова. Скорее всего, этот человек должен знать другую песню о журавлях.
«…О, как больно душе, как мне хочется плакать!
Перестаньте рыдать надо мной, журавли!..»
— Знаешь такую песню?
— Смутно.
Я рассказал историю, связанную с этой песней. Дело было лет двадцать пять назад, на целине в комсомольском отряде. Тогда я буквально спас одну свою знакомую.
— В то время эта песня считалась эмигрантской, оскорбляющей Советский Союз. Посуди сама:
«...Вот уж близко летят и все громче рыдая,
Словно скорбную весть мне они принесли…
Из какого же вы неприветного края
Прилетели сюда на ночлег, журавли?..
Я ту знаю страну, где уж солнце без силы,
Где уж савана ждет, холодея, земля
И где в голых лесах воет ветер унылый,
То родимый мой край, то отчизна моя.
Сумрак, бедность, тоска, непогода и слякоть,
Вид угрюмый людей, вид печальный земли…
О, как больно душе, как мне хочется плакать!
Перестаньте рыдать надо мной, журавли!..»
Моя знакомая где-то у костра спела эту песню. Кто-то донес. Понимаешь: «бедность, тоска, угрюмые люди, солнце без силы» — просто оскорбление любимой родины. Такое наплели. А песню тогда знали все, пели. Поставили вопрос на комсомольском собрании. Я выступил и авторитетно заявил, что, мол, песня замечательная и она справедливо критикует царскую Россию. Когда кто-то из начальства стал возражать, я пояснил, что песня написана в 1871 году Алексеем Жемчужниковым, другом и сподвижником Некрасова, одним из создателей Козьмы Пруткова, написана в Германии и что автор, естественно, имеет в виду царскую Россию, потому как другой тогда еще не было. А вот приписывать слова «бедность, тоска, угрюмые люди, солнце без силы» Советской России — это как раз и означает распространять сознательную клевету на нашу любимую родину и с такими клеветниками следовало бы разобраться.