Питер кивнул. И опустился на колени рядом с кроватью.
Появились слуги. Они меняли постель, переодевали Амалию, обмывали губкой спящую женщину… Питеру все было безразлично.
Графиня Иртон спасла ему и жену, и детей… Он подумает об этом потом.
Сейчас он просто хотел побыть со своей семьей.
* * *
Вниз спускались сначала Жан и Рем, потом Лиля, у которой, честно говоря, ноги подгибались, потом Тахир и Джейми.
Лиля ощущала себя так… Обратно наверное, надо ехать в карете Алисии. Или хотя бы часок отдохнуть здесь.
Сейчас, когда пошел откат адреналина, ее просто трясло.
Она ведь не акушерка. Ни разу.
Да, зачет по акушерству и гинекологии она заслужила честно. И маме помогала в свое время. Гарнизоны – место такое. Фельдшеру чего только делать не приходится.
Но самой ей такое пришлось делать впервые. Впервые она сама определила, что с ребенком, впервые перевернула его, вот пуповина… с этим она сталкивалась не в первый раз.
Было в ее практике такое, но тогда пуповина была длинной, и обмоталась она вокруг шейки ребенка. Два раза.
Акушерка об этом знала. И показала Лиле, как с этим бороться.
Как только головка ребенка показалась на свет – петля была снята. Молниеносно. Ей-ей, быстрее акушерки в этот момент двигался только Бэтмен.
Но тогда была другая ситуация. И рядом были люди, умные, опытные, знающие… и обезболивающие, и антисептики, и капельницы, и прокесарить можно было…
Тогда – да.
Сейчас же…
Лиля так и не поняла, что детей было двое. До самого последнего момента она думала, что ребенок один. И ей-ей, дурного везения в ее действиях было больше, чем ума.
Ноги подкашивались. Голова кружилась. Тошнило.
Все симптомы стресса на весь организм разом.
– Сейчас бы фронтовых сто грамм, – произнесла она.
– Ваше сиятельство?
– Выпить хочется, – честно призналась Лиля Тахиру.
– Почему бы нет? Вы заслужили. Ваше сиятельство, а могла герцогиня разродиться сама?
Лиля покачала головой.
– Дети мешали друг другу. И пуповина запуталась, будь она неладна… если бы ребенок был один – он бы перевернулся. Или если бы пуповина не… нет. Сама вряд ли. Если бы мы не помогли, она бы умерла…
– Умерла?
Естественно, дверь перед Лилей открыли именно в этот момент. И конечно Лоран Ивельен услышал только последнее слово.
– Умерла? А ребенок?
– Ваша светлость, успокойтесь, – взмахнула рукой Лиля. – Несмотря на все усилия повитухи, ребенок жив. Оба. И Амалия жива. У нее сейчас Питер. Я ей дала снотворное, пусть отдохнет. А вы бы распорядились белье у нее поменять, помыть ее…
– Сейчас.
Лоран кивнул дворецкому – и тот опрометью бросился на кухню, распоряжаться.