– Принес?!
Стоявший растерянно огляделся, и тут же, вспомнив о чем-то, опустил руку в карман. Тот был пуст.
– Я нес дагерротип! – громко сказал он и с надеждой оглядел трибуны. Всё молчало.
Прошло несколько секунд.
– Я хотел найти… – начал он, но «колодец» прервал:
– Что оставишь мне?!
Мужчина опустил голову и пробормотал: – Теперь, нечего… – И услышал приговор:
– Испытать и не умереть… попробуй! Стерпи сначала на земле!!! Не всё и сразу!
Рокот голоса утих, арена дрогнула, просела и… обвалилась вокруг Андрея, обнажая подвалы и помещения внизу. Оттуда, будто из «преисподней», сквозь тучи пыли раздались рыки и рев, а сверху, тут же, обрушился гром аплодисментов. Едва устояв, мужчина попытался поднять голову, чтобы посмотреть, но не успел: круг неба потемнел, рев и вой ветра слились, песок посыпался на него, он зажмурился, что-то ударило по рукам, и всё стихло.
Казни назначались на после полудня. Андрей стоял на эспланаде, которая, расширяясь от полукружия колоннады за спиной, исчезала под ногами гудящей толпы. Майдан, ожидая жертвы, стонал от нетерпенья. Огромная площадь с сидящим на некотором возвышении человеком под красным балдахином ревела в неистовстве:
– Распять его! Распять! – группа людей, завернутых в светлые одежды похожие на балахоны, отличающие их от остальной толпы, странно ритмичными выкриками заглушала отдаваемые тучным преторианцем команды. Крики становились все громче и громче.
Чуть в стороне от балдахина, на площадке, окруженной цепью людей с короткими мечами, которые теснили разбушевавшихся, стоял человек с опущенной головой. Кусок ткани, скорее набедренная повязка, да клочки материи, свисающие с правого плеча – вот и все, что было на нем. Рядом вытянулись двое стражников.
Андрей перевел взгляд на толпу и увидел, как те, в одеждах, окружив одного из своих, проталкивались к ним.
– Смерть! Смерть самозванцу!
«Боже! Да ведь это древняя Иудея!» – мелькнуло в голове.
Вскинутые руки вдруг напомнили ему о чем-то уже виденном. «Конечно! Все походило на то, что случилось год назад. Он помнил чужой сон из книги: тогда, на опушке леса, у костра в белых балахонах стояли шесть человек. Каждый из них одной рукой держал бубен, ритмично ударяя по нему. Эти удары, отдаваясь в кронах деревьев, становились все громче и громче. Перерастая в непрерывный гул, они заполняли весь распадок, который уходил от костра на запад. Там, в глубине распадка, вдоль ручья, убегающего по низине от грохота бубнов, словно обезумев от притягательной силы магического звука, раздирая о ветки в кровь лицо и ладони, изо всех сил карабкались в гору три человека. Андрей, Безухов и Болконский. Как и сегодня проталкивались к балдахину эти несколько человек. Один тогда упал замертво.