– Копай, – повторил человек, указывая на разрытую могилу.
– Но она уже готова, – выдавил онемевший от ужаса Франсуа. – Да и не вижу я ничего.
«Господи! Кто во мне?! Мой ли это ужас?! Или его?!» – Андрея заколотило.
Человек меж тем достал из-за пазухи камень и чиркнул им о край могильной плиты. Посыпались искры.
– На, Андрюша, запали свечу, – проговорил он и бросил камень ему под ноги.
– Я не Франсуа! – воскликнул изумленный мужчина. – Не мне!
– Запали, говорю, – угрожающе повторил человек.
Руки Андрея задрожали, он наклонился, чтобы поднять его, и тут же услышал:
– Не надо. – Красивая светловолосая женщина стояла чуть поодаль. – Не надо хоронить двоих в одном месте, – повторила она. – Болконский уже мертв и всё уже сделано до тебя… много раз. Она ждет всегда одного. Не нужно поднимать камень, не стоит идти на баррикады. Не прикасайся, это не твоё.
Андрей сломя голову бросился прочь. Уже у самой ограды, продираясь сквозь кусты, он вдруг застыл: прямо на него шла невеста Франсуа.
– Я вижу тебя, – произнесла Эльза, – вижу каждый твой шаг ко мне. Я вижу твои глаза, милый, вот ты поднимаешь руку… – прошептало видение и медленно растаяло.
Андрей проснулся. Яркое утреннее солнце заливало каморку. Никогда прежде он не испытывал такого облегчения. Это всего лишь сон! Пусть здесь, пусть в другом времени, но сон! Было такое ощущение, будто тяжелый камень, который он носил с собой, свалился с плеч. «Может, и впрямь дела пойдут на лад», – вспомнив примету, поддержал радость тот, что жил в нем.
Всю эту историю Франсуа рассказал новому знакомому, с которым встретился в трактире, куда заглянул перекусить на другой день. Работы после обеда не было, и парень, как и любой на его месте, не мог отказать себе в удовольствии выпить бутылочку славного бургундского из местечка Шаньи, что в десяти верстах отсюда. Знакомый оказался из той же деревни, откуда родом были родители жениха, а приехал в город на заработки, где чуть было и не попался вербовщикам, правдой и неправдой набиравшим рекрутов. Самое время было срочно подаваться домой, от греха подальше, но тут Франсуа предложил ему ехать с ним завтра, благо «подневольство» заканчивалось, а с охранной грамотой и обоим ничего не страшно. Тот сразу же согласился. Знакомый оказался славным малым, и уже через час они хохотали, вспоминая разные истории, которые становились известными во всех окрестных деревнях задолго до того, как заканчивались.
Неожиданно дверь в трактире распахнулась, и на пороге появился сержант с солдатами. «Всем на площадь! – раздался его зычный голос. – Живо собирайтесь, оборванцы! Сегодня объявлена казнь. Всем надлежит быть там».