Две женщины, одна – совсем молодая, вышли под навес хосписа. Казалось, они уже ждали. Поддерживая старушку под руки, увели пациентку внутрь. Мужчина проводил их печальным взглядом:
– Мама… как ты там… родная… – прошептал он и тут вспомнил про багаж.
Когда чемодан коснулся пола, женщина сидела уже в кресле-каталке.
– Возьмите… – она протянула деньги.
– Да что вы… разве можно…
– А я ждала вас всю жизнь…
– Я тоже, наверное… и точно понял для чего, – тихо ответил он и быстро зашагал прочь, скрывая слезы.
Картина растаяла, уступив место прежнему.
Несколько минут все молчали.
– А я читал, – прервал тишину «виновник». – Это рассказ одного таксиста из Нью-Йорка. Внук выложил его в «сеть». Еще признался, что ничего важнее в жизни он не сделал. Всё остальное – дом, работа, даже семья – были пятнадцатыми по счету.
– Да, да, – Безухов опять тёр пенсне. – Возможно, господа, он и родился только для этого дня. И жил ради него…
– Да нет же! – громко возразил «виновник». – Это она!., она жила так долго, чтобы повстречаться ему! Спасти! Исполнить предназначенное. Она! Как вы не поймете. Ждала всю жизнь! Он должен был повзрослеть, через что-то пройти, потерять… только тогда мог понять, почувствовать. Родится. – И грустно добавил: – Есть, есть еще время, Олег Евгеньевич. – И вдруг добавил: – Напечатайте «Таксиста», вспомните о русском человеке.
– Через месяц ее не стало, – стоявший до сих пор «дублет» кивнул на место, где был экран. – Удивительная интерпретация, не правда ли, граф? Я показывал к другому.
– И все-таки нет. Ей можно было уйти раньше! Можно, понимаете?! Как и тысячам других – просто умереть! – не унимался мужчина в очках.
– Ну и причем здесь ваше обвинение, – проворчал Новиков, – что я вбиваю? Не будь меня, эти строки остались бы в столе, – он уже сидел прямо, но в тоне что-то изменилось. – Лучше вернемся к начатому, к истории.
– Вот так и уводят с потока на «бойню», – тихо заметил гость. – И князь Андрей это понял… Теперь и вы, сударь, – он кивнул «виновнику». – Кое-кого, кое-когда и неизвестно зачем… – Что до истории… Так она бы могла быть удивительной… У каждого.
Несвоевременная настойчивость, в удивление всем, вернулась к Пьеру. Сидящие переглянулись.
– Но погребение продолжается господа, да-с, продолжается, – вдумчиво, твердо и не торопясь, добавил он. – Продолжается. – Поворот был просто шокирующим. – Поверьте… только суд, немедленный и решительный суд над теми, кто вел человека десятки, сотни, тысячи лет на бойню-с, а не возвеличивание их, не память!.. Только это может остановить поток смертей…