Хохот был уже слышен в коридоре.
Ирина Сергеевна Ганжа, женщина со склонностью к чтению редких книг, приложив руку к груди, пыталась унять смех.
Елена, будучи заведующей кафедрой, хоть и сдерживала себя до этой минуты, рассмеялась тоже.
– Ладно вам, – желая помочь вконец растерянному мужчине, бросила она. – Человек с поздравлениями… учитывая профиль профессии – на подвиг… можно сказать, а вы? Что ж Самсонова-то не прихватили, Тимур Егорович? – Елена повертела в руках коробку «Рафаэлло», которая покинула пакет в сопровождении двух бутылок шампанского. – Он-то стрелы им живо бы обломал. А, впрочем, передайте большое спасибо, коллегам, ну, и мужчинам тоже. Я правильно понимаю, женщин у вас не появилось?
Веселая шутка смягчила сердце гостя.
– А ему не выпало… бумажку вытянул я…
– Тимур Егорович, – вскрикнула Людочка, – можете не отвечать, только кивните… Идея с бумажками – Самсонова?
Тот пожал плечами.
– Ну, тогда у вас не было вариантов!
– Как же так? Тимур? В который раз! – Ирина Сергеевна, единственная, кто позволял себе называть Байтемирова по имени, развела руками.
Толстова уже стояла рядом с гостем.
– А правда, что ваша тайная мечта написать эссе на тему: «Матриархат – есть женское нахальство, помноженное на слепоту мужчины»?
– Нет! «Филфак как альтернатива унылой жизни»! – Поправил кто-то.
– Капкан холостяков! Точно! – Раздались голоса.
– В том плане, что все мы не замужем? – Галина Андреевна, высокая дама с завидно хорошей фигурой и, больше «правильным», нежели броским лицом, поставила кувшин рядом с орхидеей. Всё происходящее она удостоила традиционной колкостью и качанием головы.
О ней стоило бы сказать поподробнее. Ходила Галина Андреевна всегда выпрямившись, гордо. Так же и сидела. Никто не помнил ее склоненной спины, будь то над столом, мужчиной или сумочкой. Ну а выдержке можно было только завидовать. Красивая, чернобровая женщина, чуть даже томной не родовой, а воспитанной надменности, причину которой можно было бы уловить, к примеру, в неких неудачах женского пути, оставалась обманчиво недоступной… но только «недопускаемым» к себе при взвешивании людям. А взвешивать она умела на раз. Уловить столь тонкую причину сможете только вы, читатель, да и то потому, что секунду назад прочли об этом. Среди окружения женщины не нашлось ни одного, кто бы смог понять и, страшно подумать – воспользоваться догадкой. И в обиду мы ее не дадим! Последнего и так хватает нашей героине. Все сходились и винили лишь врожденность. Ну а на нее, родимую, валить не привыкать и нам. Мол, такой уж уродился! Помните? Господина N? Именно так о нас с вами и подумала бы Галина Андреевна, будь мы знакомы. Но вас, дорогие мои, бог избавил, а я уж понесу угрозу дальше. Что поделать? Неблагодарная стезя.