– Н-е… – промычал Самсонов. – С детективом понятно…
– Еще как! Диалоги, коих миллионы, написаны рассказчиком по фамилии «следователь». Заполняешь промежутки томным обсуждением или просто – трусами, нанимаешь редактора и шедевр готов!
– Я н-не о том!
– О подтанцовках?
– О каких п-подтанцовках? – Вмешался Птицын входя в «штопор».
– Да вот, с дамой напротив… не желаете? – она, взяв того двумя пальцами за подборок, повернула голову в сторону Людочки. – Боже мой, до чего заставляют опускаться! До сводничества! – и озорно подмигнула Самсонову.
– Я н-не против, – «мэ-нэ-эс» попытался встать, но Самсонов остановил его.
– Пос-слушай… а Бочкарев пьет? – Эдик посмотрел на коллегу, уже не мигая и забыв куда поднимался. Плод Менделеева довершал своё дело.
– Бочкарев? – Самсонов неуклюже повернулся к залу. – Н-нет, т-танцует!
– Я имею в виду в-вообще?.. – пробормотал Птицын.
– И вообще… тоже больше танцует, гад. А я, по всей видимости, хорош.
– Неожиданно точная оценка состояния, – усмехнулась Галина Андреевна.
Никто не реагировал.
– Я пригласил… разрешите, – почти уверенной походкой, для которой понадобилось всё его мастерство, Самсонов подошел к Толстовой. Та нехотя встала и погрозила из-за спины Галине кулаком.
Что отказывать Людочка стеснялась, какого бы качества не было приглашение, стояло не последним в расчетах той. Галина Андреевна проводила пару торжествующим взглядом.
– Ладно, молодые люди, – она поднялась, – добирайтесь до дому сами. На этот раз провожать не буду! Пока.
– Д-дая з-здесь один!.. – попытался возмутиться Эдик.
– Надо же, заметили! Значит не всё потеряно. А одни, мсье, вы останетесь только через секунду. Адьё!
Тот уныло посмотрел ей вслед.
Утро, как и всякое утро после юбилеев, было тяжелым. Самсонов проснулся дома около десяти. Он полежал с минуту, глядя в потолок, и вдруг услышал звон тарелок. Накинув халат, медленно, стараясь вспомнить, кто бы там мог быть, хозяин прошел на кухню. Посуду мыл Бочкарев.
– Уфф… А я думаю кто это?
– Примешь? – Бочкарев указал на полный бокал вина.
– Не… лучше водки.
Самсонов с трудом сделал шаг к холодильнику и открыл его – напротив, в банке с рассолом, понурив голову, плавал одинокий заморенный помидор.
– Так вчера выпили всё, – бросил гость.
– Ё-моё! Придется вина, – проворчал хозяин.
– Да тоже последний бокал.
– Не добивай, – и, залпом осушив остатки, он присел. Тонкие куски колбасы уже чуть приподняли края-крылья, пытаясь взлететь. Примерно о том же мечтал хозяин.
– Это старая нарезка. Я нашел ее в холодильнике, – Бочкарев вытер последнюю тарелку и тоже сел. – Больше ничего не было. Слушай, а ты помнишь этих двух девок… ну, с которыми вчера к тебе ввалились?