– Неизвестна.
– И об этом земельном участке ты знаешь только то, что некий Ливингстон подарил его на свадьбу некоему Артуру, а тот продал землю некоему Дэшвуду?
– Точно.
– Но купчая оформлена на инвестиционную группу.
– «АП». В Делаваре.
– Фамилии кое-кого из членов правления совпадают с фамилиями людей, которые умирали как раз перед тем, как пропадали местные старики.
– У тебя хорошая память.
– Я конспектировала.
– Все это выглядит нелепо.
– Ага. И ты понятия не имеешь, почему Дейвенпорт на тебя взъелся?
– Ни малейшего.
В пространстве, соединявшем две державы, воцарилась тишина.
– В Англии мы слыхали об одном лорде по имени Дэшвуд. Кажется, он был другом Бенджамина Франклина.
– Да, уж теперь-то я эту тайну раскрою. Как тебе Лондон?
– Здорово. Только слишком много ОДС.
– Что такое ОДС?
– «Очередной Дурацкий Собор». Тед без ума от истории. Он даже таскал меня во всякие пещеры. Когда ты вернешься в Шарлотт?
– В четверг.
– Куда двинем на День благодарения?
Мы познакомились, когда обе были молоды и беременны – я ждала Кэти, она – сына Брэда. В первое же лето мы всей компанией собрались и вывезли детей на недельку к океану. С тех самых пор мы каждое лето и в День благодарения выезжали куда-нибудь на пляж.
– Детям нравится Мертл, а мне – Холден.
– Хочу попробовать съездить на остров Полейс. Слушай, давай пообедаем вместе? Обсудим наши планы, я расскажу о поездке в Лондон. Все придет в норму, Темпе. Вот увидишь.
Я заснула, прислушиваясь к шороху мелкого дождя, думая о песке и пальмах и гадая, станет ли когда-нибудь моя жизнь нормальной.
Лаборатория судебной медицины и криминалистики провинции Квебек занимает два верхних этажа монументального здания Вильфрида-Дерома, в котором располагается также штаб-квартира полиции Квебека.
В половине десятого утра в понедельник я находилась в антрополого-одонтологической лаборатории, успев до того побывать на утреннем собрании персонала и получить у патолога, который занимался обоими случаями, запросы на проведение антропологической экспертизы. Определив, что трубчатая кость якобы второго пилота на деле является костью задней ноги чернохвостого оленя, я написала краткий рапорт и занялась женщиной, чью смерть расследовал Клодель.
Я разложила кости в анатомическом порядке на рабочем столе, сделала опись скелета, потом проверила показатели возраста, пола и расы на соответствие с предполагаемыми. Это могло оказаться важным, потому что у покойницы совсем не было зубов и записи ее зубной формулы не существовало в природе.
В половине второго я сделала перерыв: съела бублик со сливочным сыром, банан и несколько печений с шоколадной крошкой, попутно наблюдая из окна кабинета, как далеко внизу парусные лодки проплывают под мостом Жака Картье, а над ними по мосту мчатся машины. В два часа я вернулась к работе, а к половине пятого анализ был готов.