Я подумала о Жане Бертране. Почуял ли он запах топлива? Заметил ли дым?
На экране – вспышка. Из сумки Линденбаума хлынул красный цвет, и в задней стене багажного отделения появилась рваная дыра.
– Через двадцать минут двадцать одну секунду полета топливные пары достигли связки проводов, в которой, судя по всему, наличествовало искрение, и воспламенились в оглушительной вспышке. Звук этого взрыва можно услышать в записях речевого регистратора.
Вспомнив рассказ Райана о последних словах пилота, я испытала ту же беспомощность, которую описывал он.
– Произошло короткое замыкание.
Я думала о пассажирах. Ощутили ли они сотрясение? Услышали взрыв? Успели ли осознать, что сейчас умрут?
– Первый взрыв пробил дыру из герметизированного багажного отделения в расположенный за ним негерметизированный фюзеляж, и аэродинамические нагрузки начали разрывать самолет на куски. На этой стадии из топливопровода вылилась новая, большая порция горючего, и багажное отделение охватил огонь.
На экране части самолета отваливались одна за другой и падали на землю. Джексон поочередно называл их.
– Обшивка хвостовой части фюзеляжа. Тормоза.
В зале стояла мертвая тишина.
– Затем аэродинамические нагрузки разорвали вертикальное хвостовое оперение, сорвали хвостовой стабилизатор и рули высоты.
Самолет на экране ушел в пике и начал падать камнем – вместе с уцелевшим до сих пор пассажирским салоном. Джексон нажал клавишу, и экран погас.
Никто в зале, казалось, не смел дохнуть или шевельнуться. Текли секунды. Я услышала чей-то всхлип, а может быть, просто судорожный вздох. Кто-то кашлянул… и зал взорвался криками.
– Мистер Джексон!..
– Почему детекторы дыма не…
– Мистер Джек!..
– Сколько вре…
– Я буду отвечать на вопросы по очереди.
Джексон указал на женщину в очках с оправой в стиле Бадди Холли.
– Сколько времени понадобилось, чтобы температура в сумке поднялась до точки открытого возгорания?
– Позвольте прояснить вот что. Мы ведем речь о накаливании, светящемся горении, при котором небольшое количество кислорода вступает в непосредственный контакт с твердым веществом, например углями. Это не пламенное горение. В небольшом объеме, таком как внутри сумки, накаливание может быстро образоваться и поддерживаться при температуре от пятисот до шестисот градусов по Фаренгейту[99].
Палец Джексона указал на другого журналиста.
– Как бутылка рома могла уцелеть во время пожара в сумке?
– Запросто. Максимальная температура накаливания – тысяча сто – тысяча двести градусов по Фаренгейту[100], то есть температура зажженной трубки или сигареты. Этого не хватит, чтобы повредить стеклянную бутылку с жидкостью.