Когда все успокоилось, Майо приблизился к пленнику, обнюхал его с безопасного расстояния и снова спокойно растянулся на ковре в гостиной; несмотря на не очень достойное поведение старого пса, я все же приласкал его.
Браулио собрался возвращаться в горы. Прощаясь, он сказал мне:
– Ваш друг взбеленился, но я это сделал нарочно: пусть в другой раз не издевается над моими собаками.
Я спросил, что это значит.
– Да я был уверен, – объяснил Браулио, – что вы уступите ему первый выстрел, вот я и вложил патрон без пули в ружье дона Карлоса, когда заряжал его.
– Ты поступил очень дурно, – заметил я строго.
– Больше этого не будет, с ним, во всяком случае, – вряд ли он захочет еще раз охотиться с нами… А сеньорита Мария надавала мне столько подарков для Трансито. Я так благодарен, что она согласилась быть у нас посаженой матерью… Не знаю только, как сказать ей: вы уж сами все передайте…
– Ладно, передам, не беспокойся.
– Прощайте, – сказал он, от души протянув мне руку, а другую все же почтительно поднеся к полям шляпы. – До воскресенья.
Он вышел из патио и, прижав двумя пальцами нижнюю губу, пронзительно свистнул, подзывая собак.
Глава XXVII
А куда подевались цветы?…
До сих пор мне удавалось избегать всяких разговоров с Карлосом о тех намерениях, что в недобрый час привели его в наш дом.
Но едва мы остались вдвоем в моей комнате, куда он увел меня, сославшись на желание отдохнуть и вместе почитать, я понял, что настала пора не очень приятного объяснения, от которого я пока столь искусно ускользал. Он прилег на мою кровать, жалуясь на жару; я предложил послать за фруктами, но он сказал, что они ему вредны после перенесенной лихорадки. Я подошел к шкафу и спросил, что бы нам почитать.
– Прошу тебя, не надо ничего читать, – ответил он?.
– Хочешь, искупаемся в реке?
– Да нет, у меня от солнца голова разболелась.
Я предложил ему принять порошок.
– Нет, нет, и так пройдет, – отказался он.
Потом, похлопав себя хлыстиком по сапогу, сказал:
– Клянусь, никогда больше не буду охотиться на кого бы то ни было. Черт знает что! Подумать только, такой промах…
– Ну, это со всеми бывает, – возразил я, вспомнив о мести Браулио.
– Какое там со всеми! Не попасть в оленя с такого расстояния – только со мной это и может случиться.
Он замолчал, а потом, поискав что-то глазами по всей комнате, спросил:
– А куда подевались цветы, которые вчера здесь стояли? Сегодня их не принесли обратно.
– Если бы я знал, что они тебе так понравились, я бы велел опять их поставить. В Боготе ты не питал пристрастия к цветам.
И я принялся листать книгу, лежавшую на столе.