«Умудрилась разругаться. Гм. Значит, точно, все правда. Лука действительно признался Зое, что он мой любовник… что их знакомство было подстроено – и потому она психанула, упала в обморок от возмущения… Пазл сложился! А теперь Луку совесть мучает, вот потому он ей и названивает…» – кусая губы, размышляла Полина, слушая, как Лена Болконская тараторит в трубку.
Болконская, конечно, хитрюга. Вроде как у нее есть повод позвонить Полине и рассказать про Зою… Старая сплетница.
– …понимаешь, я для Зои не авторитет, ее обратно в больницу лечь не заставлю. Вот если ты… Да, между вами произошел конфликт, но надо стать выше этого… Я надеюсь, ты сможешь ее вразумить…
– Леночка, она была у меня сегодня, – слабым, измученным голосом произнесла Полина.
– Да? Вы помирились? Слава богу…
– Ну что ты, какое помирились… Все просто ужасно. Я не хотела об этом говорить, но у меня у самой нервы на пределе. Вся на успокоительных. Ты говорила о новом кавалере Зои, о Луке…
– Ах, ты его знаешь!
– Лена, это мой жених. Был.
Пауза.
Полина слушала, как пыхтит в трубку Болконская, явно сраженная этой сенсационной новостью. Болконская молчала, молчала и Полина, строго выдерживая «мхатовскую» паузу.
Первой нарушила паузу Болконская. Спросила осторожно:
– Полиночка, я очень извиняюсь за свою, возможно, назойливость… За то, что лезу не в свое дело… Но как это понимать – «был»?
– Как-как. Она у меня его увела, вот как. Как она когда-то пыталась увести Илью. Ты ведь помнишь, я и Зоя познакомились с Ильей вместе, но он выбрал меня. И все те годы, что я была с Ильей в браке, она… она старалась его вернуть. Я пыталась ее оправдать, простить – ведь она моя лучшая подруга, почти сестра мне. Ты помнишь Илью – он человек мягкий, податливый. Он с трудом выдерживал прессинг с ее стороны. Он стал метаться, да. В конце концов его сердце не выдержало, и он умер.
Опять долгая пауза.
– Надо же… – наконец дрожащим голосом произнесла Болконская. – Я не знала всех этих подробностей.
– А я никому не жаловалась. Я… я еще зачем-то оправдывала Зою. И только теперь поняла, что сама виновата, что не должна была вести себя тогда как тряпка.
– Полиночка, не кори себя, возможно, смерть Ильи никак не связана…
– Связана, – жестко прервала приятельницу Полина. – Он умер в тот же вечер, после встречи с Зоей. У них было свидание. Он вернулся после него ко мне, домой, к детям, и… умер.
– О господи… – прошептала Болконская потрясенно.
– Это правда. Это страшная правда, которой я сама боялась. Потому что и я виновата в произошедшем. Надо было прервать всяческие отношения с Зоей уже давно, а я терпела.