Затрубил рог, и чужая дружина стала поворачивать. То ли это было бегство, то ли враги решили отступить, поняв, что в этой свалке они все равно ничего не добьются, а только потеряют людей напрасно. Так или иначе, угряне или вятичи – кто их разберет – по одному выбирались из свалки, бежали назад, за поворот реки, из-за которого появились.
– Ко мне! Смоляне! Ко мне, кто уцелел! – срывая голос, кричал Зимобор, пытаясь собрать всех, кто еще мог сражаться.
Рядом орал что-то Красовит. Кожух на плече у него был порван и заляпан чем-то темным.
Десяток или чуть больше собрался возле Зимобора, столько же – около Красовита.
– Давай за ними! – возбужденно орал Красовит, потрясая мечом. – За ними, давай! Гады! Всех уделаю!
– Куда! Темно уже, как в заднице! – так же орал в ответ Зимобор, то ли ему, то ли кметям. – Назад! К обозу!
Он понимал, что враги, кто бы они ни были, наверняка имеют целью захват обоза. Присутствие большой дружины говорило о том, что в деле замешан кто-то из знатных и богатых вождей, – возможно, и сами местные князья. Кто, кроме князя, мог в этих лесах раздобыть шлем и кольчугу? Ничего удивительного, если угренский князь посчитал нужным захватить обоз с собранной данью и заодно и отбить у смолян охоту соваться в их земли. Не случайно в Селиборль являлась его старшая дочь! Лукавая чародейка приходила посмотреть на добро смолянского князя и оценить силу его дружины.
– Давай назад! – кричал Зимобор, заворачивая своих. – Этих собирай! Кто живой, вяжи! Коней ловите!
Но Красовит, не слушая его, опять взобрался на коня и помчался вслед за угрянами. Зимобор только плюнул и поскакал назад к обозу.
И он повернул в самое подходящее время. Не успели еще все остатки его дружины, в том числе спустившиеся с берега десятки Судимера и Моргавки, собраться к саням, как с низкого берега на них снова налетел отряд. Примерно полусотенная дружина прорвалась к саням и набросилась на кметей Корочуна и ополченцев. К счастью, застать их врасплох уже не удалось: обозная стража видела, что происходит с передовыми дружинами, и успела снарядиться, приготовить щиты и оружие. Зато сами десятки Зимобора, с ходу ударившие сбоку на угрян, оказались для тех неожиданностью. Но угряне не отступили, и везде между санями завязалась схватка.
Часть обоза к тому времени успела выехать на берег, часть осталась на льду, и теперь лед трещал под ногами воев и копытами воеводских коней. Темнота совсем сгустилась, хорошо хоть, не было метели, но все же отличить своих от чужих удавалось с трудом. Те и другие непрерывно орали, и только по этим крикам каждый отличал, где противник, но все равно битва в темноте между санями, между лежащими, бьющимися, упущенными лошадьми больше напоминала свалку. От треска, лязга и крика можно было оглохнуть, и никто не понимал, что же происходит и кто берет верх.