– Привет, Витя, заходи!
– Да нет, я на минутку. Сейчас у следака был, он просил тебя зайти, если сможешь.
– Вот оно что! Придется зайти, неудобно отказывать человеку. А где он обосновался?
– В акушерском пункте.
– Где?! Ха-ха-ха! – развеселился я. – Как это мудро! Где еще рожать гениальные идеи? Как он тебе, кстати, следователь?
– Бюрократ. Все пишет!
– Понятно. За кабелями когда поедешь? – наступил я Хустову на любимую мозоль.
– На завтра с Гошей договорились.
– Ты в фирму ту звонил? Телефон есть на накладной первой поставки. Сходи на завод, перепиши. И перечень кабелей прихвати. Пойдем вместе, нам по пути. Как от следователя выйду, сразу позвоним.
Витя покорно согласился. Если у деревенского нет хотя бы «мацикла», ему не привыкать километры пехом наматывать.
Следователь оказался худощавым мужчиной в очках с прямоугольным вытянутым подбородком и жилистой шеей.
– Извините, минуточку, – сказал он мне, не отрываясь от писанины.
– Ничего, – успокоил я его и решил пока осмотреться.
Видимо, от акушерского пункта осталось одно название. Мне не пришлось стыдливо отводить глаза от гинекологического кресла, его здесь просто не было. Как не было и кушетки, и вообще ничего из мебели, кроме стола, за которым сидел следователь, нескольких стульев да одежного шкафа, у которого одну из ножек заменяли два кирпича, положенные один на другой.
Почему-то именно эти кирпичи, как мне показалось, ярче всего иллюстрировали, насколько безнадежна в поселке демографическая ситуация, смертность превышает рождаемость. И неизвестные злодеи делают этот разрыв еще больше.
– Так, – произнес следователь, откладывая исписанный лист в сторону и укладывая перед собой чистые бланки. – Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, имя, отчество.
– Купавин Андрей Владимирович.
Он записал.
– Число, месяц и год рождения?
«Вот скука!» – подумал я, исправно называя дату своего появления на свет. Когда мы добрались до семейного положения, я почувствовал, что настроение мое стало портиться. Наконец пошли вопросы ближе к теме: был ли я знаком с Виктором Петровым?
– С кем? – не сразу понял я, поскольку в памяти промелькнула целая плеяда Петровых, начиная с Гоши и кончая вчерашними Петей и Мишей. – А! С Никотинычем? Я видел его лишь несколько раз, да и то мельком, и никогда не общался.
Мне показалось, следователь сразу потерял ко мне интерес.
– Не видели ли вы что-нибудь подозрительное в то утро или накануне? Быть может, Петров с кем-то ссорился или конфликтовал?
Я не стал ему рассказывать о том, что, по моим сведениям, Петров-Никотиныч конфликтовал в разное время со всей деревней, а Рома до сих пор не мог его спокойно видеть. Решил, надо говорить только то, что хочет услышать следователь.