– Да, – кивнул Георгий. – Страна прекрасна, ибо я там бывал. И она невидима, ибо только так ее жители, а их тысячи, могут защититься от притязаний соседей, от завоевания, покорения и разорения.
– И значит, книги по истории врут?
– О нет, мальчик, книги по истории правдивы. Они просто не могут рассказать то, чего не знают их авторы.
– Но ведь ты это знаешь, уважаемый учитель!
– Знаю, и с удовольствием делюсь этим знанием с вами. Но вы, мои любимые ученики, не пойдете же завтра во главе войска с войной на царство Мероэ, верно? Вам без надобности их земли и сады, реки и дворцы? Вам достаточно знания о том, что они существуют, и, быть может, когда-нибудь вы, чистые сердцем, сможете туда попасть. Ибо дорога к таким, спрятанным от жестокого мира странам, для пытливых умов и сердец всегда открыта.
– Так вот почему так прекрасны эти изваяния… – проговорил Хасан.
– Да, мой ученик. Ибо они есть отражение искусства столь древнего, сколь и великого… А мудрость моего ученика столь безгранична, что он смог поделиться радостью наслаждения истинной красотой с теми, кто в силах эту красоту оценить.
– Они так прекрасны… – вновь проговорил Хасан и обернулся, пытаясь в полутьме библиотеки разглядеть волнующие изгибы прекрасного тела одной из статуй.
Через несколько дней статуи нашли свое место в библиотеке и уже стали привычны для глаз учеников Георгия. Почти для всех. Для Хасана же каменная улыбка прекрасной как сон девушки стала настоящим наваждением. Ему казалось, что она следит за ним, что она вовсе не изваяна в камне, а лишь скрыта в нем. В ней он разглядел ту незнакомку из своего волшебного сна. И даже заниматься Хасан садился так, чтобы оказаться как можно ближе к каменной гостье из далеких стран.
– Знаешь, Мехмет, – как-то вечером проговорил Хасан, – я не могу не смотреть на эту каменную красавицу. Она кажется мне милее всех вокруг. Под камнем вижу я, как бьется у нее на виске жилка, слышу, как пытаются вырваться из оков летящие одежды…
– Друг мой, – вздохнул Мехмет. – Ты столь увлекся науками, что совсем забыл о жизни. Ведь нам с тобой нет еще и двадцати. Вспомни, когда ты целовал обыкновенную, не каменную, живую девушку? Когда болтал о пустяках с веселой красавицей? Наконец попытайся вспомнить – о, помоги мне, Аллах всесильный и всемилостивый! – когда мы с тобой просто играли в нарды?!
Хасан честно попытался вспомнить, когда он с Мехметом играл в нарды. Попытался, и не смог. Выходило, что даже просто болтал с приятелем он последний раз не один месяц назад.
– Это ужасно, Мехмет! Неужели я все это время как самые последний безумец корпел над книгами?!