– О нет, сначала я поспешил в библиотеку, лелея надежду, что мне все это привиделось и мой безумец друг просто уснул с книгой в обнимку. Увы, там было пусто. А на обратном пути, когда я уже бежал сюда, мне повстречался тот мастер-живописец, о котором столь много рассказал Хасан. Я готов был уже спросить у него, куда он отправил моего друга, но тут он сам осведомился, не знаю ли я, куда делся его проводник по имени Хасан. И тут я понял, что дело плохо. Настолько плохо, что лишь на тебя, учитель, вся надежда…
– Увы, мальчик, здесь уже и я ничем не смог тебе помочь…
– О да, ты знал так же мало, как и все мы. А потом ты велел мне оседлать скакуна и отправиться в погоню, благо следы от повозки в пыли были отлично видны.
Георгий кивал. Да, именно так все и было.
– И в тот миг, когда я вылетел за пределы городка, стали твориться какие-то странные дела… Сначала мне прямо в лицо подул ветер – страшный, горячий, словно хамсин черной земли Кемет. Но я, учитель, не испугался. О нет, не потому, что так смел. Просто не успел – ветер утих столь же стремительно, как и появился. Он не успел даже замести следы от колес. Чем дальше уезжал я прочь от школы, тем холоднее и неуютнее мне становилось. Казалось, кто-то недобрый смотрит прямо мне в лицо, а в руках у него – тяжелый снаряженный лук, и стрела уже лежит на тетиве… Но и это ощущение быстро прошло. Я был свободен, и колея манила меня за собой…
– Она была хорошо видна?
– О да, учитель! Так бывает, когда повозка нагружена чем-то очень тяжелым, а дорога мокрая после дождя…
– Но ведь вчера не было дождя…
– Да, это так. Но я все скакал и скакал, с минуты на минуту ожидая, что покажется арба и мой глупый друг Хасан будет править упряжкой.
– Понятно… И когда же ты понял, что это ловушка?
– Когда увидел, что солнце уже прошло зенит, а я вернулся к развилке дорог…
– Но почему же ты сразу не повернул назад?
– Прости, мудрец, я подумал, что глупому Хасану не под силу одурачить меня. Все-таки я сын воина…
– Думаю, мальчик, что тебе противостоял и смог тебя перехитрить вовсе не Хасан…
– Но кто же, учитель?
– Увы, мой друг, меня гложут самые черные опасения… Но пока я не могу произнести их вслух. Нужно еще раз все взвесить, обдумать.
– Прости, учитель, но ты позволишь мне дать тебе совет?
– Конечно, друг мой. Я же не такой безмозглый осел, как отец твоего пропавшего друга, чтобы слышать только себя…
– Думаю, надо еще раз расспросить нашего уважаемого гостя – он же был последним, кто видел Хасана… Он последним беседовал с ним!
– Мудрый совет, Мехмет. Я уже воспользовался им… Я беседовал с уважаемым Ван Акеном. И ничего не понял. Наш гость показал мне свои наброски, рассказал о беседе с твоим другом… Но это ни на шаг не приблизило меня к разгадке.