– Думаю, друг мой, ты прав. Но надо в этом все же убедиться окончательно. Давай останемся здесь, у ручья, еще на день. А завтра утром подумаем, что делать дальше.
Честно говоря, я надеялся, что мне удастся побеседовать с визирем. Как бы далеко он ни был, сейчас его мудрое слово было мне просто необходимо.
«Можешь ли ты поговорить со мной, о мудрый визирь?»
«Да, Синдбад, я готов отвечать на твои вопросы. Что-то мне подсказывает, что сегодня тебе понадобится если не мой совет, то мое сочувствие».
«Скажи мне, Абу Алам, слышал ли ты об эликсире любви? Говорила ли тебе София хоть раз о колдунье, которую мы пытаемся найти?»
«Да, я об этом слышал. Но не от Софии. Для знаний древней Атлантиды это слишком… слишком неинтересно. Тайны человеческих чувств они изведали намного глубже. А тут просто колдунья, которой ведомы пути возрождения радости жизни…»
«Значит, она существует? Значит, наши сны – это ее рук дело? Она искала среди нас кого-то?»
«Искала и нашла. Ведь ты сам видел, каким вышел из шатра наш повелитель…»
«Тогда подскажи, как нам добраться до жилища колдуньи? Как найти ее обиталище?»
«Мой совет очень простой: не идите никуда. Думаю, очень скоро вы получите знак, и тогда путь откроется сам…»
«И еще одно скажи мне, о мудрый визирь. Ожидать ли нам опасности, готовиться ли отразить ее?»
«Ты рассмешил меня, Синдбад. С вами же Фарух! Этот человек всегда готов сразиться, своим телом защитить друзей от любого врага. Я думаю, что опасность будет исходить не от колдуньи или ее охраны, а от вас самих. Не бойтесь, но и не нападайте. Любое неверное движение превратит эликсир жизни в яд отвращения к миру».
«Спасибо тебе, мой мудрый друг. Как жаль, что мы так далеки сейчас…»
«Мы не дальше, чем были в Багдаде. Я, похоже, все время чувствую вас. Аллах всемилостивый даровал мне возможность видеть твоими глазами и слышать твоими ушами. Для этого надо только сосредоточиться. Поэтому если захочешь, чтобы я оказался рядом, просто подумай обо мне… А сейчас прощай. Я жду твоего зова. Да хранит тебя небесный свод! Да будет день ваш лучше ночи!»
И голос визиря пропал. Но теперь со мной была уверенность.
Весь день мы провели с Фарухом, прогуливаясь вокруг лагеря и беседуя. Годы юности и общие воспоминания заставили нас почувствовать себя моложе. Мудрость зрелого возраста позволила во многом увидеть смешное и нелепое, хотя в те далекие времена многие вещи казались страшнее и трагичнее. Халиф размышлял, сидя у шатра. Ветерок играл краем его чалмы и полами шелкового халата.
Увидев нас, он поднялся и сказал: