Изумленная, Жанна не могла отвести глаз от ковбоя, который еще несколько секунд назад целовал ее с такой страстностью.
— Что?!
— Вы должны уехать домой. Разногласия, возникшие между вами и вашим семейством, при известном старании наверняка можно устранить. Я вам выплачу жалованье за месяц вперед. Разрешите мне купить для вас билет на самолет? Я даже сам доставлю вас в аэропорт: хотите — в Финикс, а хотите — в Таксон, куда только вашей душе будет угодно.
— Куда только моей душе будет угодно… — Хотя Жанна по-прежнему находилась в его объятиях, ей почудилось, что внезапно между ними пролег Большой каньон. — Ни за что! — Она вырвалась из его рук и умудрилась встать на ноги. — Я останусь здесь. Здесь я нужна. И с работой я вполне справляюсь!
— Не могу не согласиться с вами. — Сет также поднялся на ноги, стряхнул пыль со шляпы и нахлобучил ее на голову. — Но не в работе дело.
— А в чем же в таком случае? — Она смело глядела ему прямо в глаза, уперев руки в бока, но — вот жалость! — в глазах ее стояли слезы. — В том, что вас влечет ко мне? Позвольте мне сказать вам кое-что, мистер Броуди! Вы поцеловали меня. Я поцеловала вас. Эка важность! Это не имеет ни малейшего значения. — Она глубоко вздохнула, опасаясь, как бы гром небесный не покарал ее за ложь. — Больше это не повторится, а пока что вреда от этого никакого.
— Но, черт возьми, Жанна, где гарантия, что это не повторится?
Стараясь держаться с чувством собственного достоинства, Жанна, гордо подняв голову, подошла к Хилде и принялась снимать с нее упряжь.
— Мне не требуются никакие гарантии, лишь бы вы попридержали свои руки.
— Будет сделано, Жанна. Провалиться мне сквозь землю, если не придержу! — С этими словами Сет направился к своему коню по кличке Мексиканец, в течение всего часа терпеливо стоявшему на привязи у изгороди. — Но завтра у нас снова будет урок, — крикнул он, вскакивая в седло и пуская коня рысью.
Жанна прижалась к шее Хилды и закрыла глаза. Завтра будет урок? Урок чего?
* * *
Сверх ожиданий остаток недели прошел вполне благополучно, хотя отношения между нею и Сетом были холодные и подчеркнуто отстраненные.
На кухне она делала успехи.
Каждое удавшееся блюдо укрепляло уверенность Жанны в своих кулинарных способностях. Случались, конечно, и неудачи, но испорченные кушанья Жанна скармливала курам или собакам, если это приходилось им по вкусу. Она даже исхитрилась однажды подоить корову, и в ее ведре уже было около кварты молока, но она почувствовала такую усталость в руках, что была вынуждена уступить свое место Хосе. Ей понравилась эта работа — одна из немногих, которые можно выполнять сидя.