Постепенно ко мне возвращалось сознание. С трудом открыв глаза, я увидел над собой горящую лампочку. Повернув голову, разглядел сидящего несколько в отдалении мужчину.
Он слегка похрапывал. Его белый халат и вся обстановка навели меня на мысль, что я попал в больницу, Я попытался встать, но мешали толстые матерчатые полосы, которыми я был привязан к кровати.
Мои намерения не остались незамеченными. Сидевший мужчина встал и подошел ко мне. Проверив еще раз, крепко ли я привязан, и выразительно посмотрев на меня, он вышел из комнаты.
Через несколько минут в комнату вошел невысокий мужчина с добродушным лицом, в очках. Махнув санитару рукой, он взял стул и сел рядом с моей кроватью. Его профессиональная улыбка врача не успокоила, а скорее насторожила меня. Санитар, несколько помявшись у дверей, вышел, оставив нас одних.
— Очевидно, вы хотите знать, где находитесь, — тихим голосом сказал он, посмотрев на меня своими спокойными, холодными глазами. Вообще-то, глаза у него были очень странные. Лицо улыбалось, излучая доброту и покой, а глаза оставались холодными, как будто существовали независимо от лица. — Так вот, уважаемый, вы находитесь там, куда, видимо, хотели попасть. Вы в сумасшедшем доме. Более того, в палате, где до недавнего времени жил, если это можно так назвать, тот самый молодой человек, который вас так интересует в последнее время. Да, именно в этой палате он провел последние дни своей, по сути дела, никчемной жизни. Ну, а потом с ним произошел трагический случай. Будучи человеком неуравновешенным, он в припадке безумия выпрыгнул в окно, а здесь очень высоко от земли. К нашему прискорбию, спасти его не удалось. Вот почему к вам мы применили некоторые меры предосторожности, — и он красноречиво указал пухлой рукой на ремни, безусловно, полностью исключающие с моей стороны любую выходку подобного рода, во всяком случае, по собственной воле. — Так что сегодня вы еще поспите, вам надо отдохнуть после проведенного расследования, а завтра мы вернемся к нашей беседе.
Он нажал на кнопку звонка, вмонтированного в панель на стене и, что-то сказав вошедшим санитарам, вышел. После нестерпимой боли от укола я почувствовал, как мое сознание, отделившись от моей плоти, устремилось куда-то в бесконечность. Потом наступили тишина и безразличие.
Утро следующего дня было холодным и неприветливым. Проснулся я рано. В комнате никого не было, нестерпимо болела голова. Ужасно хотелось пить. Ремней не было, но и особенного желания вставать тоже не было.
Кое-как поднявшись с постели, я попытался дойти до двери. Каждый шаг давался с трудом. Было такое ощущение, что тело потеряло устойчивость, кружилась голова.