— Обожаю, как ты раскатываешь «р-р».
— Бесстыдница, — прошептал он так, чтобы слышала только она.
Сенека пристроила камеру на его плече. Она уже писала статьи на других археологических раскопках и, как всегда, чувствовала дрожь возбуждения в предчувствии того, что должно сейчас случиться, — мимолетного взгляда на древний мир во всем его величии.
— Могила сухая и, похоже, нетронутая. Если ацтекский город построен посреди озера, то почему она не затоплена? — Она на секунду перестала фотографировать.
— Погребальная камера никогда не была под водой. Когда-то она была на одном уровне с фундаментом храма, а испанцы, как и везде, строились поверх него. — Даниель кивнул на монитор. — А вот что интересно. Видишь маленький сундучок, на чем-то, кажется, на деревянном столе, справа от алтаря? Серебряный, величиной с сигарную коробку?
Сенека присмотрелась и кивнула.
— Определенно не ацтекский. Я бы сказал, европейский, стенки очень уж изукрашены. Похож на реликварий.
— Хранилище для религиозных реликвий, верно?
Он кивнул.
— Как мог европейский реликварий попасть внутрь могилы? — Она снова принялась фотографировать.
— Скорее всего подарок от испанцев. Который император хотел забрать с собой после смерти. — Он обернулся к видеотехнику и попросил его приблизить объект.
Тот взялся за пульт дистанционного управления. Когда объект на экране вырос, Даниель сказал:
— Там надпись. По-латыни.
— Можешь прочитать?
Он всмотрелся в изображение.
— Я могу разобрать слово «sudarium»,это значит платок. И слово «facies»— это лицо. Освещения не хватает, чтобы прочитать остальное.
— Думаешь, Кортес мог подарить это императору?
— Может быть, — ответил Даниель, пожав плечами. — Это явно было нечто очень ценное для Монтесумы, он даже захотел положить это себе в могилу. По сравнению с другими объектами он сохранился особенно хорошо. На мой взгляд, он должен был потускнеть гораздо сильнее. Выглядит так, словно его поместили туда в более позднее время.
— Это возможно?
— Сомнительно. По-видимому, могилу запечатали сразу после похорон. Если судить по видео, она оставалась непотревоженной пятьсот лет.
Даниель откинулся назад и потянулся, перейдя на профессорский тон, как она это называла.
— Эти люди жили в окружении такой роскоши, какую большая часть мира не могла даже представить. А потом испанцы разрушили все это в мгновение ока. За исключением случайных находок, таких, как эта, — уникальная с точки зрения сохранности первозданного состояния — все, что мы видели, это искрошенные в щебень руины. Просто позор, как много оказалось вычеркнуто из истории из-за того, что я называю фактором двух «Б» — богатства и Бога.