– Извините, может, это и не важно совсем, но я, кажется, вспомнила, как звали мальчика.
Какого еще мальчика! Она вроде как бредит, чучело с розовой челкой!
– Как, какого? Я же вам рассказывала, вы что, забыли уже? Мальчик у Кати новый появился незадолго до этого… этого убийства. Но это, наверное, действительно не важно. – Девочка нервно теребила свои засаленные розовые пряди и тем самым раздражала его еще больше.
– Ладно, говори, как его зовут, и дуй отсюда. У меня времени мало.
– Игорь, по-моему. А может, Илья. Ну, что-то такое, на «и»…
Панюшкин взвился. Тупица! Чертова двоечница! Ничего в голове не держится!
– Ты можешь точно вспомнить – Игорь или Илья? Это важно, действительно важно!
– Да?! – Девица расплылась в блаженной улыбке. Кто его знает, может, ей вообще первый раз в жизни сказали, что она сообщила нечто важное.
– Вспомни! Вспомни, пожалуйста!
Настя засуетилась. Глазки, едва заметные под густым слоем иссиня-черной туши и фиолетовых теней, забегали. Так, наверное, она себя ведет на экзаменах, когда ей дают последний шанс получить вожделенную тройку.
– Я не могу! – Она зажмурилась, как будто в приступе боли. – Не могу. Правда, не получается. Точно говорю: то ли Игорь, то ли Илья. Точно!
– А может, Ираклий? – Панюшкин начал злиться всерьез.
– Нет, не Ираклий! – Девица радостно заржала. – Точно!
Ладно, какая разница – Игорь или Илья? То есть, разница, конечно, огромная, но внутренний голос настойчиво твердил, что начинает литься вода на его, Панюшкина, мельницу. Игорь или Илья?.. Разберемся!
– Спасибо тебе, Настя! Ты мне очень помогла.
– Правда?! – Смешная толстая школьница почти прыгала от радости и преданно заглядывала ему в глаза. – Ой, как здорово-то!
– Ладно. Все, иди. Спасибо тебе! Иди, давай, поскорее…
Он влетел в отделение, а она продолжала стоять стоймя, все еще в шоке от собственной, внезапно обретенной значимости. Надо же, как получилось: вспомнила какую-то ерунду, а оказалось действительно важно.
В приемной Подгурского сидела Женечка, секретарша. Бодро стучала по клавишам и прихлебывала чаек. У него было два вопроса, всего лишь два, но оба очень важные: бушевал ли старик, и школа, какая у нас теперь в городе самая «мажорная» школа? Женечка пожала плечами.
– Понятия не имею, бушевал он или нет. К нему час назад пришел московский следователь, помятый, будто всю ночь не спал. Они в кабинете заперлись и сидят. Вот. А что до школы?.. – Она начала давать краткие характеристики каждому известному ей среднему учебному заведению. А знала их Женечка немало, потому что буквально год назад устраивала ребенка в школу и провела целое исследование. А может, и «расследование» – это с какого боку взглянуть. Ладно, шутки шутками, а лучшая школа – двадцать вторая. Да-да, самая лучшая. Там ее Владик учится, уже во второй класс перешел. А самая престижная, то есть «мажорная», как изволил выразиться старший лейтенант Панюшкин, это тринадцатая. Ну, в центре, сразу за парком. Только вот, самая престижная вовсе не то же самое, что самая лучшая. Именно так. И никто ей обратного не докажет!