— Здоровый?! Скажи, ничего?..
— Говорю, хоть куда — боевой!.. Только глаза… А ну покажи, вчера перебрал!..
— Да нет, я пью аккуратно… Так ты проводишь меня?..
— Вот еще, Лелик!.. Конечно… Извозчик! Извозчик!.. На Рижский…
Тпрукнул усатый лихач, Зайчик с приятелем вспрыгнули на подножку пролетки и покатили.
— Я, милый, заблудился, словно в темном лесу!..
— Ну-ну, рассказывай как?
— Да никак надоело!..
— Пишешь?..
— Куда тут!..
— Это от лени, ты больно ленив!..
— Полно, милый… Не хочется сейчас об этом и говорить… Вот что, скоро будет конец?..
— Конец?.. Немцу насыпим и… баста!..
— Не верится что-то…
— Да и нам тоже… не очень!..
— Вот видишь?!
— Могу только сказать: скоро, Лелик мой, скоро!
— Только б скорее, а на остальное все наплевать!
— А родина?
— Родина?.. Родина!.. — Зайчик просветлел и схватил приятеля за руку. — Разве родину можно отнять?
— Немец придет и отнимет…
— У нас немец в болотах потонет, помнишь, как в сказках!..
— Нет, Лелик, техника! Это не сказка… а впрочем, я с тобою согласен: мы теперь между Аникой и Иванушкой-дурачком!..
— Вот-вот… Только б скорее!..
— Видно, тебя проморило… Что же ты скачешь, заедем ко мне, отдохни…
— Нет-нет, не могу… Мне трудно тебе рассказать почему, но не могу!..
— Верно, опять что-нибудь с чертями неладно? Чудак-человек!
— Не поверишь! Лучше уж я промолчу… Что это, Рижский?.. Ты заплати, у меня ни полушки!..
Приятель ссадил Зайчика у вокзала, поцеловал его крепко в самые губы и сказал лихачу:
— Обратно!..
Зайчик достал портсигар из кармана, помахал им на прощанье, а приятель, поднявшись с сиденья, еще раз крикнул ему:
— Береги, это счастливый подарок!..
Зайчик улыбнулся и стал расспрашивать носильщика, где стоит последний очередной эшелон на позицию… Носильщик показал на ворота, куда въезжают ломовики, за шлагбаум: вдалеке у товарных пакгаузов дымил паровоз, а за ним тянулась (казалось, ей нет и конца) длинная лента товарных вагонов, доносились оттуда громкие крики, песни и свист и заливистые переборы тальянки…
«Туда — легко, трудно — оттуда… как с того света», — думает Зайчик, не спеша шагая к вагонам…
Ближе крик и свист. Вагоны набиты, тесно в них, как в базарный день в лавке Митрия Семеныча, все свистит, свиристит, хочется, видно, серым шинелькам заглушить сердечную боль и тоску показной веселостью, ненужным криком и не враз начатой песней, которая так же неожиданно обрывается на полуслове, как, может, скоро оборвется и жизнь…
Соловей, повада-пташка,
Не пой лету под конец,
Ты не жди меня, милашка,
На побывку под венец!..
— На позицию, ваш-бродь?.. — спрашивает солдатик с умильным, именинным лицом.