Элинор рассмеялась, и этот ее гортанный смех заставил его содрогнуться от вожделения.
Джозайя быстро справился с презервативом и снова занял позицию у нее между ног. Немного помедлив, подался вперед, чтобы войти в нее, а она вдруг проговорила:
– Я хочу, чтобы ты забылся, Джозайя. – Элинор внимательно смотрела на него. – Я хочу забыться. Давай забудемся вместе.
«Да, конечно, забудемся вместе», – мысленно повторил он.
Ноги Элинор тут же сомкнулись вокруг него, и Джозайя начал медленно входить в нее, борясь с желанием одним рывком погрузиться в ее влажное разгоряченное лоно. Джозайя не хотел причинить ей боль, однако не ожидал от Элинор такой страсти и решительности. В следующее мгновение она вдруг выгнулась ему навстречу, принимая его копье в свои бархатистые ножны, и у него на секунду дух перехватило.
Джозайя застонал, а Элинор снова подалась ему навстречу, и ее девственность уступила, открылась ему. Он посмотрел в глаза Элинор, но в них не было ни боли, ни тревоги – было лишь торжество и какая-то озорная гордость, как ему показалось. Джозайя нежно поцеловал ее, а потом продвинулся еще дальше. Через несколько мгновений Элинор инстинктивно подстроилась под его ритм и теперь раз за разом устремлялась ему навстречу.
И вскоре все мысли Джозайи про «мягкость» были забыты – осталась только Элинор и его желание полностью обладать ею, заполнить собой, сделать своей. Все сильнее и сильнее, быстрее и быстрее двигался он к финалу, и она, цепляясь за него, отзывалась на каждое его движение с такой же страстью.
Элинор содрогнулась и громко вскрикнула. Джозайя же стиснул зубы в зените ощущений, входя в нее с горячими струями блаженства; финал был столь силен, что, казалось, молния пронзила его в буре наслаждения и боли.
Хриплое дыхание вырывалось из его груди; он осторожно отстранился и перекатился на спину, не отпуская Элинор, так что она накрыла его своим телом.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Джозайя уверился, что способен говорить.
– Ну… – Он прикрыл глаза. – Я готов… выслушать нотацию, мисс Бекетт. – Каковы будут правила? Кроме запрета на смех? Хотя, думаю, разок вы рассмеялись. Но я вас не виню.
Элинор снова засмеялась, и он смаковал звеневший в ее смехе упоительный восторг.
– У меня единственный вопрос, мистер Хастингс.
Джозайя настороженно приоткрыл один глаз.
– И какой же?
– Он касается этикета… Как скоро можно попросить вас сделать это снова?
Теперь пришла его очередь рассмеяться. Потом он поцеловал ее и с ухмылкой проговорил:
– Дайте несколько минут отдыха моим глазам, и я посмотрю, смогу ли дать вам удовлетворительный ответ, мисс Бекетт.