Элинор со вздохом кивнула. О таком преимуществе она никогда не думала, но сейчас… Ей пришло в голову, что она теперь тоже наслаждается привилегией выбирать себе дорогих людей. Но в лучшем случае эта сладкая награда очень горчила.
– Тогда с нетерпением жду встречи с таким человеком, – пробормотала Элинор.
Джозайя распахнул перед ней массивную входную дверь, и у нее перехватило дыхание. При скромном фасаде дом, казалось, обладал какой-то особой привлекательностью. Мистер Хастингс зажег большую кованую лампу, висевшую на массивной балке в центре холла, и Элинор увидела, что одна стена этого помещения представляла собой ряд распахнутых дверей, впускавших свет и воздух. Затейливая старомодная кладка украшала арочные дверные проемы и свидетельствовала о временах процветания, но потом здание сильно пострадало от пожара. Это был «скелет» фабрики с неисправными машинами по северной стене, и все густо покрывала паутина. Оставалось надеяться, что верхние этажи больше пригодны для жизни.
– Здесь был пожар?
– Да, несколько лет назад. Поэтому покупка оказалась весьма выгодной. А верхние этажи восстановлены и обновлены. Я просто не могу решить, что делать со всем остальным.
– Сейчас многие нуждаются в работе. Если вы можете себе это позволить, вам следует что-нибудь сделать, чтобы помочь людям прокормить свои семьи в наши трудные времена. – Она вытянула руку и коснулась одной из машин. – Ведь нельзя совсем ничего не делать…
Элинор уронила руку, напуганная тягостной тишиной, воцарившейся после ее необдуманного замечания. Не ее дело читать кому-либо нотации о том, что следует или не следует делать, и особенно тому, кто спас ее на краю пропасти.
– Извините, мистер Хастингс. Я сказала не подумав. Это ужасная привычка…
– Вы сказали то, что думали. – Он шагнул к лестнице и подал ей руку. – Вам следует почаще это делать. Но идемте, мисс Бекетт. Позвольте показать вам мою мастерскую наверху. Там мы с вами вместе будем работать.
Подъем по нескольким пролетам лестницы был довольно долгим и утомительным, но мистер Хастингс, к счастью, сделал несколько остановок, чтобы описать особенности архитектуры или указать на вид из окна на каждой из лестничных площадок.
– А это моя студия, – сказал он, распахнув резные створчатые двери.
Элинор вошла – и потеряла дар речи. Студией оказалось огромное помещение под самой крышей, и тут почти ничего не было, за исключением нескольких столов, уставленных свечами, и возвышения, устроенного рядом с чердачными окнами; здесь же стоял и небольшой диванчик, на котором могли поместиться двое. И, как ни странно, этот предмет мебели вовсе не казался неуместным. А красивые чугунные колонны и арочные балки с перекладинами придавали помещению вид готического собора.