Она редко глотала снотворное. Первое знакомство с барбитуратами, а именно с секоналом, закончилось тем, что она целыми днями ползала как сонная муха и была раздавлена депрессией. Когда же она попробовала бросить принимать лекарство, то на своей шкуре испытала мучения начинающего наркомана: головную боль, тошноту и дрожь во всем теле. Урок быстро пошел ей на пользу.
Она пробовала принимать другие формы препаратов, но каждый раз останавливалась, боясь попасть в зависимость от лекарств. Хотя хальцион, который она выпила сейчас, был очень эффективен и поначалу действительно спасал ее от кошмаров, но обладал побочными действиями: вызывал галлюцинации. К счастью, она вовремя почувствовала головокружение. Это был безошибочный симптом начинавшегося привыкания. Лучше было не закрывать глаза на эти трудности и справиться с ними, чем создавать новую, столь же грозную опасность: попасть в плен к лекарству.
Однако время от времени, когда становилось невмоготу, Дженни уступала искушению и позволяла себе роскошь забыться спокойным сном без всяких сновидений. Веки ее начали слипаться, налились свинцовой тяжестью, но в последний момент она вдруг вспомнила кошмарный сон, который поверг ее в смятение и оставил вконец разбитой.
В следующее мгновение она поняла, что этот сон начался точно так же, как предыдущий.
Она стояла в тех же роскошных джунглях и слышала зов барабанов, притягивавший ее не слабее, чем дикарей из недавнего сна.
Грезившаяся ей женщина приподняла над пыльной землей свои пышные длинные юбки и молча двинулась вперед, ближе к танцорам, к их полуобнаженным телам. Дорогое брабантское кружево на манжете зацепилось за колючую ветку акации. Она дернулась, пытаясь освободиться и ничуть не беспокоясь, что порвала прекрасное изделие мехе-ленских кружевниц, повисшее на полосатом рукаве ее муарового платья и прикрывшее запястье.
Женщина безмолвно приближалась к кругу танцующих и подошла к нему почти вплотную. Сон продолжался, ничем не отличаясь от предыдущего, и так же закончился леденящим кровь воем дикарей и пронзительным, визгливым женским хохотом. Дженни хлопала глазами в темноте, а сердце бешено стучало, грозя выпрыгнуть.
Она не хотела думать об этом и поклялась, что не будет вспоминать свой сон. По крайней мере до завтра.
Однако Дженни кое в чем убедилась. Во-первых, в том, что наблюдала за праздником в джунглях действительно женщина. А во-вторых, что действие снов происходит не в настоящем — как ей до сих пор почему-то казалось, — а в весьма отдаленном прошлом.
* * *
В среду вечером, ровно в шесть пятнадцать, Чарли Дентон сунул закладку в книгу, которую читал, и поднялся с койки в каюте первого помощника, куда он переселился, уступив командование «Мародером» Джеку Бреннену. Это произошло в тот день, когда Джеку исполнилось тридцать лет. Через месяц будет как раз три года.