Снорри услышал и замолчал. Потом сказал:
— Это ты дичь выбирал?
— Нет. Они.
И я показал вверх. Снорри помолчал, потом продолжил:
— Вообще-то ты прав, Двалин может и на эльфийку согласиться, если выбор у него будет между эльфийкой и твоей охотой. Но я спрошу.
— Снорри, я ведь не сильно активно ищу попутчика и соратника. На такое дело нужно идти добровольно и осознанно. Я пойду в любом случае, будет у меня попутчик или нет. С напарником легче, но я и один ходил в прошлом году. Так что будет доброволец — милости просим. Нет — опять пойду один.
— А где все это произойдет?
— Точно не знаю, но предполагаю, что это будет север Казанского ханства. Места дикие и неизведанные. Но оттуда может быть портал к дичи, а вот тут предполагать сложно, куда именно он приведет. Знакомый мой говорил, что в тех местах есть какая-то руда, что для выплавки стали нужна, может, даже золото. Самородки там видели, но откуда они, тоже не совсем ясно. Может, привозные, может, из ближайшей речки.
— А что за руда?
— Человек, что мне говорил про это, в рудах не разбирается. Слышал, что для этой цели она нужна, и все. Это геологи говорили, которые с ним в экспедиции были. Я тоже в рудах не специалист.
Снорри ответил известной двергской поговоркой, аналогом которой является русская: «Кесарю — кесарево, а слесарю — слесарево».
Потом хозяин поинтересовался, когда я собираюсь двигать в дорогу и как. Я ему ответил, что сейчас пытаюсь пристроиться к официальной экспедиции казанцев, а срок тут зависит от них. В прошлом году они тронулись в мае. А как добираться… Они ехали на машинах через Арск и Шемордан до реки Нократ. Дальше повернули на север, а больше точно мне неизвестно.
Если я правильно понимаю, возможен и второй вариант поездки — по той же Нократ вверх по течению. Там судоходство существует, ибо по реке есть несколько форпостов. Я уже попросил сведущих людей поделиться информацией по судоходству на Нократе. Они ищут.
Снорри слушал и молчал. Мне даже начало казаться, что он решил вспомнить молодость и сам пойти в поход. Какая-то мысль рвалась из него наружу, но не вырвалась. Придавил он ее, не выпустил. Перевел разговор на успехи своих детей. Я посидел еще полчаса, выпил еще чашку чая и откланялся. Снорри по телефону вызвал мне опять извозчика на санях и вышел проводить меня к калитке.
Я не удержался и съехидничал:
— А скажи, Снорри, ведь ты на какую-то минуту захотел сам пойти на такое дело и чуть даже не сказал это вслух?
— Колдун ты, однако, Юра. Да, захотел. Хочется иногда оторваться от того, что каждый день, и каждый день такое же. Да и повод, достойный легенд. Но — не высказал. Многое ставится под угрозу, если я пойду и не вернусь. Выбирать приходится.