В этот момент предмет мечтаний и грез женщин пригубил бокал мартини и блажено расслабился. Давно он так не отдыхал. Его взгляд неожиданно остановился на девушек у барной стойки. Высокая не очень симпатичная девушка с воодушевлением рассматривала его. Как же Юра устал от подобных взглядов. Все равно что быть объектом насмешек в цирке уродов. Он поморщился и посмотрел на вторую девушку. И его сердце припустило несколько гулких ударов.
Какая она красивая, — первое, о чем он подумал. Нежная белоснежная кожа, волосы словно золото и глаза, чудесные голубые глаза. Интересно, что таится в них.
Юра решительно встал, осушил до дна бокал и направился в сторону белоснежной принцессы. Его принцессы. Вопрос лишь времени.
* * *
Я ощутила его присутствие задолго, до того как он появился у стойки. Сильный, властный мужчина, от которого были без ума все мои напарницы. Не понимаю, что нашли они в нем. С виду обычный мужлан, каких у нас бывает сотни. Не подавая виду, что заметила его присутствие, я расставляла стаканы с раздражением видя в них его отражение.
Позади себя я почувствовала движение. Мира не ушла, как я предполагала, надеясь получить внимание незнакомца. Очевидно.
— Приветик, красавчик, — ее голос никогда не нравился, а приобретая сексуальные нотки, не нравился вдвойне. До тошноты.
— Разомнемся?
Я права. Не было и дня, чтобы она не искала партнера по сексу.
Ужас.
— Я влюблен.
Я не подняла глаза.
Влюблен?
— Ооо…а ты шустрый! Тут недалеко, — послышалось движение. Уверена, Мира положила на мужчину моих грез, свои костлявые руки, и прижалась к его груди своей. Она гордилась большой грудью. Едва она не слагала он ней оды.
Как же я хочу жить той жизнью, от которой все олигархи сходят с ума.
— Моя комната…
Надо приготовить дома еду. Макароны или плов?
— Отвянь, — слышу неожиданно страшный баритон, наполненный невиданной злобой. Я так испугалась, что сердце пустилось в пляс, руки задрожали, от чего стакан из моих рук выпал и разбился на осколки.
— О боже! — воскликнула я. Слезы потекли по щекам. Придется выплачивать из жалования. Его едва хватает на еду и одежду! Что же делать?
Я вся без сил. Ненавижу тебя мама. Ненавижу!
За стеной слез и мыслей я не заметила перед собой дорогие черные ботинки, которые в трудные времена страны сложно достать. Да что там!
Мира куда-то убежала, наверное жаловаться шефу о разбитой посуде.
— Черт, — мой голос похож на хрип.
— Вы не ранены?
Голос, казавшийся страшным и властным одновременно, сквозил радушием. Словно говорившему больно так же, как и мне. Бросив осколки, облокотившись спиной о ножки стола, я глубоко выдохнула.