— В тот день они что-то искали, — услышала я свой неуверенный голос. Стараясь не смотреть на Павла, я разглядывала сервиз у молодой пары, пьющие кофе или латте, — я пришла из школы и хотела обрадовать маму. Мои оценки улучшились и предложили участвовать в Олимпиаде по физике. В квартире было темно, помню, меня схватили. Я стала вырываться, спряталась в комнате. А после…
— Что произошло после?
— Зачем вам знать?
Откинувшись на спинку стула, повторив мои движения, Павел сухо произнес:
— Сопоставь общую картину. София пропала сразу после того случая?
Я киваю.
— А люди, приходившие к тебе, вернулись через четыре дня и потребовали?..
— Пффф, — выдохнула я, спрятав лицо в ладонях, — пустая трата времени. Это было давно, зачем вспоминать, что произошло Бог, знает когда?
— Все же я сделал поспешный вывод о твоем мышлении.
— Что?!
В зале заиграла знакомая мелодия песни группы «Би-2 — Вечная призрачная». Через секунду ее заполнила голос солиста группы, удивительными строками. Не помню как его зовут, песни «Би-2» стоят внимания.
Для такого места и такая музыка…
— Это я попросил.
Я скривилась.
— Боюсь мне пора.
— Разве мы закончили?
— Вы задаете вопросы, на которые знаете ответы не отвечая на мои. Я попусту теряю время. А у меня оно простите…
Павел так стремительно встал, что я подпрыгнула.
— Вот адрес, — протягивает он мне листок бумаги. — Сходи туда и все узнаешь. Больше мы не увидимся.
Это все? А как же…
— Постойте!
Как быстро.
Не успела моргнуть, а он был уже у выхода.
— Постойте, прошу вас!
Павел обернулся в пол оборота, кивнув своему охраннику, чтобы тот пропустил меня:
— Подумайте о нашем разговоре. Желаю удачи, Тамара Ример.
Ример?.. Я встала посередине комнаты. Руки затряслись. В голове звучала одна фраза: беги, беги, беги. Единственный человек, который знает мое настоящее имя, это…
— ТЫ?!
Карие глаза улыбнулись в ответ.
— Я.
Я буквально осела на пол. Единственный человек, которого я боялась больше отца, стоял передо мной. Смотрел на меня.
Господи…
— Что я говорил о твоем мышлении.
Я рванула что есть силы из кафе. Телохранитель Павла помчался было за мной, но я слышала, как Павел приказал тому отступить. Я бежала, бежала, бежала, пытаясь оказаться как можно дальше от этого места, от этого кафе и быть ближе там, где мне больше всего хотелось. Кого хотелось позвать, попросить помощи, защиты. Быть уязвимой перед ним.
Предательские слезы наворачивались на глаза. Какая же я дура. Ведь сразу поняла, что весь разговор бессмысленный. Для меня. Не поняла кто передо мной. Павел Савельевич Одинцов, человек от которого я скрывалась и пыталась начать новую жизнь, вошел в нее вновь. Хотя нет. Я сама впустила его. Какая ирония.