— «Захотелось».
Ха.
Андрей остается Андреем.
Я вздохнула. Перед глазами вдруг помутнело. Неужели поднялась температура? Нужно присесть, иначе упаду в обморок.
— «Где вы скрывались три года?»
— «Думаете, я скажу вам свой адрес?»
Как грубо.
— Он прав.
Я повернулась к Диме.
— Его слава мешала личной жизни. Сейчас, когда ее нет, он отгородил от приставаний журналистов — дочь, лишь бы те не мешали ей жить нормальной жизнью.
— А почему сейчас? — повторила я вопрос ведущего. Дима, сунул руки в карманы джинс и кивнул подбородком в сторону телевизора:
— Скоро исполняется тринадцать лет со дня основания группы. Для Андрея она много значила и не прийти он не мог.
Я поняла. Помню, в газетах упоминалась его страсть к музыке. Он любил писать и исполнять стихи, для него это было занятием всей жизни. Больше чем хобби. Часть его самого. После смерти жены, Андрей не мог писать, не мог вернуться к музыке, зная, что ту, которую он любил всей душой — больше нет. Именно поэтому он бросил музыку, именно поэтому он перестал писать.
Неожиданно Колчин произнес:
— Раньше он не пел. До встречи с тобой. Ты его спасение, Тамара.
Я качаю головой.
— Да. Вы оба спасение для друг друга.
В кармане куртки завибрировал мобильный.
— Телефон, — сказал Дима. Проснувшись от наваждения, вынув из кармана телефон, перевела взгляд с номера на экран телевизора.
Как он?..
— Алло, — осторожно начала.
— Ты где?! — рявкнули на другом конце провода. — И нечего молчать, это запись.
Я отняла телефон от уха. Да как он узнал?
— Эй?!
— Что случилось? — спросила я, смотря на экран. Надеюсь, с Леной ничего не произошло, это единственная причина звонка Андрея.
Или нет?
— Что у тебя с голосом? Заболела? И где тебя держит Димуля, в морозильной камере?
О чем он говорит?
— САБО! — рычит он в трубку. Не понимаю, чего он злиться?
— Созрел, — шепнул мне на ухо Дима. Я шикнула на Колчнина.
Вмешательство Димы в разговор разозлило Андрея еще больше.
— Чего он пищит? Он с тобой? Вы обнимаетесь? Я убью его!
Не будь мне плохо, я бы посмеялась над абсурдностью слов. Наверняка Андрей выпил, иное объяснение найти я не могла. Я дала знак Диме, что выйду на улицу, тот лишь одобрительно кивнул, томясь от предвкушения побыть наедине с Дашей. Прижимая трубку щекой к уху, я натянула варежки, вышла на улицу и резко остановилась. Напротив главного входа увидела Андрея, стоявшего, облокотившись о капот машины, держа сигарету в пальцах. В ухе мигал огонек гарнитуры. Не убирая от меня взгляда, Минаев снимает гарнитуру и кидает ее в снег. Бедная гарнитура…
Я убираю телефон, слушая гудки, смотря на Минаева. В голове крутилось множество вопросов: как он узнал, что мы здесь, какие бури чувств охватывают его. Потому что поза, с какой он стоял ко мне лицом, говорила сама за себя.