— Дов, но я ведь не Поллард! И вовсе не собираюсь выдавать Израилю ядерные секреты своей страны. О которых, кстати, не имею ни малейшего представления…
— А что вы собираетесь выдавать? — быстро спросил Дов.
Я открыла рот и только потом сообразила, что говорить мне, собственно, нечего.
— Работая на нас, вы так или иначе не застрахованы от ситуации, при которой каким-то образом можете ущемить интересы национальной безопасности США. Или Израиля, — спокойно просвещал меня Дов. — Что, замечу, одинаково плохо для вас.
— Знаете, я что-то с трудом вас понимаю.
— Ничего удивительного, Вэл: пониманию таких вещей обучают много лет. Причем в школе, где просто не подумали поставить для вас парту, мисс Спарк.
— Я хотела бы сформулировать свою роль в этом деле так, как ее вижу я.
— Что ж, попробуйте, — кивнул Дов, не своди с меня пристального взгляда.
— Насколько я понимаю, и вы, и ЦРУ являетесь союзниками в действиях против советской разведки, против КГБ… Я не ошибаюсь?
— По существу, не ошибаетесь.
— Но заблуждаюсь в деталях, да? Вы это хотите сказать?
— Все это просто слова, Вэл… — Я вдруг обратила внимание на его усталое, осунувшееся лицо. — Речь идет о политической разведке. Или о шпионаже — называйте, как вам будет угодно. А в разведке происходят самые разные вещи, которые человеку непосвященному могут показаться полным бредом…
— А поконкретнее нельзя? Специально для ученицы без парты…
— Поконкретнее? — Израильтянин тяжело вздохнул. — Ситуация, определенные конъюнктуры могут обернуться так, что нам будет куда выгоднее сыграть, скажем, на стороне русских, нежели пасовать своим традиционным союзникам…
— Вы говорите страшные вещи, Дов, — пробормотала я.
— Не надо драматизировать! — он поморщился. — К слову сказать, американцы частенько проделывают с нами точно такие же фокусы. Для спецслужб все это — практика, рутинные методы работы. Для вас же, Вэл — предательство, отступничество, нарушение нравственных законов… Понимаете, что я имею ввиду, госпожа Спарк?
— Вот вы уже и заговорили как советский прокурор, — вздохнула я, разглядывая выцветший абажур, желтым парашютом нависший над круглым столом.
— Просто я хочу быть честным с вами. И надеюсь, вы понимаете, что именно я имею в виду…
— Если даже не совсем понимаю, то уж точно догадываюсь, — пробурчала я, пытаясь поконкретнее представить себя идею неотвратимого сотрудничества, которое, тем не менее, было мне необходимо во имя одной, конкретной цели. — А нельзя сделать так, чтобы все мои контакты с вами не были тайной для ЦРУ?
— Как ни крути, это все равно шпионаж! — Дов развел руками. — Откуда в вас такая наивность, Вэл?