— Да вы антисемитка, Паулина! — воскликнула я. — Классическая антисемитка!
— Я американка, — сухо уточнила Паулина. — А это не всегда одно и то же…
— Теперь я понимаю, почему вы меня забираете отсюда.
— Похоже, тебя это не огорчает? — улыбнулась Паулина. — Или мне показалось?
— Не показалось, — пробормотала я.
— Рим тебя устроит?
— Почему именно Рим?
— А почему бы и не Рим?
— Я там никогда не была.
— Тем более.
— Мне по-прежнему не надо знать больше того, что мне знать надо?
— Я обожаю твои вопросы, Валечка.
— А я — вашу манеру оставлять их без ответа.
— Не злись на меня, ладно?
— Что вообще происходит, Паулина?
— Много всякого разного, неоднозначного и непонятного. Поговорим об этом попозже… — Паулина встала и потянулась. — Господи, я не спала толком больше двух суток. Ты только посмотри, на кого я похожа!
— Прекратите кривляться! — Меня аж передернуло от ее демонстративного лицемерия. — Вы же прекрасно выглядите. Мне бы так в ва…
Я прикусила язык и с опаской взглянула на Паулину.
— Я выгляжу омерзительно! — без тени кокетства возразила Паулина и, повернувшись к зеркалу, стала внимательно себя рассматривать. — Вот завтра, когда мы как следует выспимся, попаримся в сауне, поплаваем в бассейне, позавтракаем с гренками и апельсиновым соком и проведем по паре часиков у приличного римского парикмахера, я буду выглядеть действительно прекрасно… — Она повернулась ко мне. — Такой план тебя устраивает, девочка?
— Хороший план, Паулина. Знать бы еще, что последует за визитом к парикмахеру…
— Все-таки ты русская! — Паулина вздохнула. — Даже несмотря на восемь лет жизни в Штатах. Это от привычки жить заботами страны, а не собственными проблемами. Давай доживем до завтра, а там видно будет. Так устраивает?
Я кивнула.
— Тогда собирайся! — Паулина сделала повелительный жест. — Постарайся сохранить свое новое лицо, поскольку до Рима ты летишь по британскому паспорту.
— В Риме будет организован торжественный ритуал прощания с Роми Шнайдер?
— И не только с ней.
— А Якоб нас выпустит?
— Ты имеешь в виду того носатого у дверей с выражением вечной скорби еврейского народа?
Я кивнула.
— Не просто выпустит, но еще и снесет наши вещи к машине и даже позаботится, чтобы ротозеи у входа не заглядывались на двух очаровательных дам…
* * *
Наиболее характерной особенностью профессионального шпиона является полное отсутствие у него характерных особенностей. Неразличимо слиться с толпой, ничем не выделяться и никак не выпячивать собственную индивидуальность и, тем более, значимость — это и есть приметы профессионального агента. С другой стороны, надо было хорошо знать Паулину, чтобы допустить даже гипотетическую возможность ее слияния с чем-либо вообще. Потому то, собственно, я нисколько не удивилась, когда наше такси гордо проплыло мимо зала вылетов парижского аэропорта Орли и, попетляв по двум или трем аэропортовским пандусам, припарковалось у входа в какое-то замысловатое строение, украшенное надписью на трех европейских языках: «Только для частных пассажиров. Вход по специальным пропускам».