– А я вас уже возил, товарищ маршал!
– Добро. – Жуков раскрыл планшет, Тяпа тут же раскрыл свой. – Маршрут до штаба фронта покажи мне. Так… Так… Верно. Ориентиры знаешь?
– Так точно, все на память, я вас и без карты могу…
– Какие вы тут шустрые, а у самих хвосты отваливаются, – сказал Жуков. – С которым мы сюда упали, тоже был поначалу шустрый, пока мотор не застучал… Слушай, лейтенант. Как взлетим, идем пониже, как можно ниже. И главное, за линию фронта не завези меня. Не дай бог нам через линию перемахнуть – ты понимаешь?
– Понимаю. – Тяпа часто закивал.
– Понимаешь – это хорошо… Быстро довезешь? Надо засветло успеть.
– От ветра зависит, если не переменится – в час уложимся, товарищ маршал. Еще час светлого времени в запасе будет.
– Ну вот и я так прикинул.
– Я могу побыстрее, но у вас сегодня один мотор уже стуканул…
Жуков хмыкнул, обозначив почти свойскую усмешку. Этот маленький ему нравился.
– Рассчитываю на тебя. А чего ты вдруг – Тяпа, лейтенант?
Тяпа замялся, опустил глаза и принялся ковырять сапогом землю.
– Ты им не позволяй себя обзывать собачьей кличкой, понял? – Жуков оглянулся: неподалеку маячил замполит полка. – Недостойно офицера.
И тут же непоследовательно спросил:
– А где твой Клёпа?
– За ремнем для вас побежал, вы же в кителе, – простодушно объяснил Тяпа.
– Я в плаще, – сварливо заметил Жуков.
– А под плащом китель, а ремня нет!
– Теперь понимаю, отчего ты Тяпа, – сказал Жуков.
Тяпа по-собачьи склонил голову набок и уставился на маршала преданными глазами.
– Ага, вот поэтому. Отставить ремень.
– Не имею права, товарищ маршал, – твердо заявил Тяпа.
Жуков, не глядя, поманил к себе замполита.
– Машина готова, товарищ маршал, – доложил тот. – Ждем приказа.
– Добро. Скажите лейтенанту, что мне ремень не нужен. А то лейтенант сегодня без хвоста и поэтому туго соображает.
– Не имеем права, товарищ маршал!
– Почему? – терпеливо спросил Жуков.
Он много летал на «У-2» и прекрасно знал «почему». Будучи не в духе, Жуков мог прикрикнуть на летунов, и дело с концом. А иногда вдруг увлекался – и начинал ругаться с пилотами, оставаясь как бы на равных с ними. Он следил за реакцией: боятся его – или боятся за него?
Он терпеть не мог, когда перечили, легко приходил в ярость, знал это за собой и не считал зазорным: в конце концов, где бы Жуков ни оказался, именно ему отвечать за всех. Здесь и сейчас он держит в руках судьбу этого упрямого майора и этого забавного лейтенанта. Только цена любой его ошибки куда выше, чем их гибель: не будет выполнена задача, на шаг дальше окажется победа, а любой такой шаг – десятки тысяч смертей. И все они на твоей совести. Приказ за приказом Жуков требовал отставить практику лобовых атак и заваливания немцев трупами, и заметно преуспел, но приказы лягут в архив, а трупов навалено до небес – и за каждый с тебя спросят, потому что ты был старшим начальником… Значит, имеешь право рычать на людей, и пускай тебя боятся.